быть, называть важнѣйшимъ и главнѣйшимъ изъ очищеній, а не обличеннаго опять, такъ какъ къ дѣламъ важнымъ онъ очищеніемъ не приготовленъ, хотя бы то былъ самъ великій царь, E. почитать человѣкомъ необразованнымъ и безстыднымъ, — въ томъ отношеніи, въ которомъ, чтобъ быть истинно блаженнымъ, приличны совершенная очищенность и высочайшая красота.
Теэт. Безъ сомнѣнія.
Ин. Что же? Какъ назовемъ тѣхъ, которые пользуются 231. такимъ искусствомъ? Вѣдь я боюсь назвать ихъ софистами.
Теэт. Почему же?
Ин. Чтобы не приписать имъ бо̀льшаго достоинства.
Теэт. Однакожъ то, что мы теперь говорили, подходитъ къ такому какому-то человѣку.
Ин. Да, какъ волкъ къ собакѣ, — самое дикое къ самому кроткому. Человѣкъ опасливый всегда долженъ быть болѣе всего остороженъ въ отношеніи къ сходствамъ; ибо это — родъ самый скользкій. Впрочемъ пусть будетъ такъ; потому что не возникнетъ, думаю, спора по поводу пустыхъ разграниченій, если собесѣдники будутъ достаточно осторожны.B.
Теэт. Да, это-то вѣроятно.
Ин. Пускай же очистительность будетъ отдѣлена отъ искусства различительнаго, отъ очистительности — часть, относящаяся къ душѣ, отъ этой — учительство, отъ учительства — образовательность: но часть образовательности, обличеніе, прилагаемое къ пустому суемудрію, — въ томъ смыслѣ, какъ оно теперь представилось намъ, — пусть будетъ у насъ названо не инымъ чѣмъ, какъ благородною, по происхожденію, софистикою.
Теэт. Пускай будетъ названо; но, послѣ такого множества представленій, я начинаю уже недоумѣвать, кому именно, говоря правду и выражаясь положительно, слѣдуетъ приписать имя дѣйствительнаго софиста.C.
Ин. И естественно-таки тебѣ недоумѣвать. Но надобно полагать, что теперь долженъ придти въ сильное недоумѣніе
быть, называть важнейшим и главнейшим из очищений, а не обличенного опять, так как к делам важным он очищением не приготовлен, хотя бы то был сам великий царь, E. почитать человеком необразованным и бесстыдным, — в том отношении, в котором, чтоб быть истинно блаженным, приличны совершенная очищенность и высочайшая красота.
Теэт. Без сомнения.
Ин. Что же? Как назовем тех, которые пользуются 231. таким искусством? Ведь я боюсь назвать их софистами.
Теэт. Почему же?
Ин. Чтобы не приписать им бо̀льшего достоинства.
Теэт. Однакож то, что мы теперь говорили, подходит к такому какому-то человеку.
Ин. Да, как волк к собаке, — самое дикое к самому кроткому. Человек опасливый всегда должен быть более всего осторожен в отношении к сходствам; ибо это — род самый скользкий. Впрочем пусть будет так; потому что не возникнет, думаю, спора по поводу пустых разграничений, если собеседники будут достаточно осторожны.B.
Теэт. Да, это-то вероятно.
Ин. Пускай же очистительность будет отделена от искусства различительного, от очистительности — часть, относящаяся к душе, от этой — учительство, от учительства — образовательность: но часть образовательности, обличение, прилагаемое к пустому суемудрию, — в том смысле, как оно теперь представилось нам, — пусть будет у нас названо не иным чем, как благородною, по происхождению, софистикою.
Теэт. Пускай будет названо; но, после такого множества представлений, я начинаю уже недоумевать, кому именно, говоря правду и выражаясь положительно, следует приписать имя действительного софиста.C.
Ин. И естественно-таки тебе недоумевать. Но надобно полагать, что теперь должен прийти в сильное недоумение
