Эта страница была вычитана
ЛИЦА РАЗГОВАРИВАЮЩІЯ:
ѲЕОДОРЪ, СОКРАТЪ, ЗЕНОНЪ ЭЛЕЙСКІЙ, ТЕЭТЕТЪ.
Ѳеод. По вчерашнему[1] условію, Сократъ, мы и сами съ 216. готовностію[2] пришли, и привели съ собой этого иностранца, родомъ изъ Элеи, друга послѣдователей Парменидовыхъ и Зеноновыхъ, большаго философа.
- ↑ Разговоръ этотъ представляется происходившимъ на другой день послѣ бесѣды Сократа съ Ѳеодоромъ и Теэтетомъ. Поэтому и лица разговаривающія вводятся здѣсь тѣ же, съ прибавкою лишь одного элейскаго иностранца. Отсюда видно, въ какой тѣсной связи между собою находятся Платоновы діалоги — Теэтетъ и Софистъ. Но эта связь только еще внѣшняя: гораздо замѣчательнѣе сродство ихъ внутреннее. Послѣ того, какъ въ Теэтетѣ доказано, что знаніе не состоитъ ни въ чувственномъ воззрѣніи, ни въ мнѣніяхъ, философъ намѣревается изслѣдовать и оцѣнить новый источникъ знаній, состоящій въ созерцаніи сущаго, и для того обращается теперь къ критикѣ ученія элейцевъ и мегарцевъ. И вотъ причина, зачѣмъ Теэтетъ и Ѳеодоръ привели теперь съ собою элейскаго иностранца, страстнаго любителя философіи. Онъ, какъ знатокъ философскихъ положеній своей школы, долженъ былъ раскрыть ихъ въ Сократовомъ обществѣ, и для того въ діалогѣ заступаетъ мѣсто Сократа, — является главнымъ собесѣдникомъ, который авторитетно обсуживаетъ предметы изслѣдованія и произноситъ приговоры объ истинности или ложности мнѣній. Но какимъ образомъ, и по происхожденію и по философскимъ убѣжденіямъ элеецъ, могъ быть онъ органомъ Платоновой критики элейскаго и мегарскаго ученія? — Конечно, такимъ же, какъ въ «Парменидѣ» Парменидъ выдержалъ роль исправителя элейской идеи о сущемъ и примирителя ея съ идеализмомъ Платона. Элейскій иностранецъ, слѣдуя діалектическимъ пріемамъ своей школы, во всемъ діалогѣ какъ бы передразниваетъ ее и дѣлаетъ смѣшною, а вмѣстѣ съ тѣмъ постоянно проясняетъ и положительную сторону предмета, то есть, ученіе собственно Платоново.
- ↑ Съ готовностію, κοσμίως, — то есть, по требованію вѣжливости, такъ какъ наканунѣ дали слово.
Тот же текст в современной орфографии
ЛИЦА РАЗГОВАРИВАЮЩИЕ:
ФЕОДОР, СОКРАТ, ЗЕНОН ЭЛЕЙСКИЙ, ТЕЭТЕТ.
Феод. По вчерашнему[1] условию, Сократ, мы и сами с 216. готовностью[2] пришли, и привели с собой этого иностранца, родом из Элеи, друга последователей Парменидовых и Зеноновых, большего философа.
——————
- ↑ Разговор этот представляется происходившим на другой день после беседы Сократа с Феодором и Теэтетом. Поэтому и лица разговаривающие вводятся здесь те же, с прибавкою лишь одного элейского иностранца. Отсюда видно, в какой тесной связи между собою находятся Платоновы диалоги — Теэтет и Софист. Но эта связь только еще внешняя: гораздо замечательнее сродство их внутреннее. После того, как в Теэтете доказано, что знание не состоит ни в чувственном воззрении, ни в мнениях, философ намеревается исследовать и оценить новый источник знаний, состоящий в созерцании сущего, и для того обращается теперь к критике учения элейцев и мегарцев. И вот причина, зачем Теэтет и Феодор привели теперь с собою элейского иностранца, страстного любителя философии. Он, как знаток философских положений своей школы, должен был раскрыть их в Сократовом обществе, и для того в диалоге заступает место Сократа, — является главным собеседником, который авторитетно обсуживает предметы исследования и произносит приговоры об истинности или ложности мнений. Но каким образом, и по происхождению и по философским убеждениям элеец, мог быть он органом Платоновой критики элейского и мегарского учения? — Конечно, таким же, как в «Пармениде» Парменид выдержал роль исправителя элейской идеи о сущем и примирителя её с идеализмом Платона. Элейский иностранец, следуя диалектическим приемам своей школы, во всём диалоге как бы передразнивает ее и делает смешною, а вместе с тем постоянно проясняет и положительную сторону предмета, то есть, учение собственно Платоново.
- ↑ С готовностью, κοσμίως, — то есть, по требованию вежливости, так как накануне дали слово.
