часть, которая могла быть равножды равною, уподобивъ четвероугольнику, назвали равностороннимъ четвероугольникомъ.
Сокр. Да и хорошо.
Теэт. А число промежуточное, какъ напримѣръ: три, пять, 148. и всякое, которому нельзя быть равножды равнымъ, но которое бываетъ корнемъ произведенія, или бо̀льшаго на меньшее, или меньшаго на большее, и за свои стороны всегда принимаетъ большее и меньшее, — такое число, уподобивъ опять фигурѣ продолговатой, мы назвали числомъ продолговатымъ.
Сокр. Прекрасно; но что потомъ?
Теэт. Всѣ линіи, изображающія число равносторонняго четвероугольника и четвероугольной плоскости, мы опредѣлили понятіемъ долготы, а всѣ, дающія число изъ различныхъ B. протяженій, — понятіемъ потенцій, такъ какъ по долготѣ эти числа соразмѣрны не тѣмъ, а плоскостямъ, на которыя указываютъ. То же самое и о твердыхъ тѣлахъ.
Сокр. Превосходно, дѣти; Ѳеодоръ, кажется, не будетъ виноватъ въ ложности своихъ свидѣтельствъ.
Теэт. Впрочемъ, Сократъ, что̀ спрашиваешь ты о знаніи, на то не могъ бы я отвѣчать, какъ о долготѣ и потенціи, хотя вопросъ-то твой мнѣ кажется такимъ же; такъ что Ѳеодоръ снова оказывается солгавшимъ.
C.Сокр. Что ты! Но если бы кто, хваля тебя за бѣганье, говорилъ, что онъ не встрѣчалъ никого изъ юношей, столь быстраго на бѣгу, а потомъ, состязаясь, ты былъ бы побѣжденъ сильнѣйшимъ и быстрѣйшимъ: то думаешь ли, что меньше былъ бы правъ хвалившій тебя?
Теэт. Не думаю.
Сокр. Найти же знаніе, какъ теперь-таки говорилъ я о немъ, маловажнымъ чѣмъ-то почитаешь ты, а не крайне высокимъ?
Теэт. О, клянусь Зевсомъ, по мнѣ-то, оно относится къ предметамъ наивысочайшимъ.
часть, которая могла быть равножды равною, уподобив четвероугольнику, назвали равносторонним четвероугольником.
Сокр. Да и хорошо.
Теэт. А число промежуточное, как например: три, пять, 148. и всякое, которому нельзя быть равножды равным, но которое бывает корнем произведения, или бо̀льшего на меньшее, или меньшего на большее, и за свои стороны всегда принимает большее и меньшее, — такое число, уподобив опять фигуре продолговатой, мы назвали числом продолговатым.
Сокр. Прекрасно; но что потом?
Теэт. Все линии, изображающие число равностороннего четвероугольника и четвероугольной плоскости, мы определили понятием долготы, а все, дающие число из различных B. протяжений, — понятием потенций, так как по долготе эти числа соразмерны не тем, а плоскостям, на которые указывают. То же самое и о твердых телах.
Сокр. Превосходно, дети; Феодор, кажется, не будет виноват в ложности своих свидетельств.
Теэт. Впрочем, Сократ, что̀ спрашиваешь ты о знании, на то не мог бы я отвечать, как о долготе и потенции, хотя вопрос-то твой мне кажется таким же; так что Феодор снова оказывается солгавшим.
C.Сокр. Что ты! Но если бы кто, хваля тебя за беганье, говорил, что он не встречал никого из юношей, столь быстрого на бегу, а потом, состязаясь, ты был бы побежден сильнейшим и быстрейшим: то думаешь ли, что меньше был бы прав хваливший тебя?
Теэт. Не думаю.
Сокр. Найти же знание, как теперь-таки говорил я о нём, маловажным чем-то почитаешь ты, а не крайне высоким?
Теэт. О, клянусь Зевсом, по мне-то, оно относится к предметам наивысочайшим.
