что̀ служитъ основаніемъ не отличія вещи отъ другихъ вещей, а единства ея и тожества съ собою, очевидно, есть идея, которая въ душѣ всегда прежде мнѣнія, равно какъ единство прежде отличія. Эта мысль таилась въ душѣ Платона, какъ норма его разсужденій; но онъ не выставлялъ ея впередъ, когда ей надлежало быть назади и, оставаясь невидимою, управлять движеніемъ мыслей о правильномъ мнѣніи.
что̀ служит основанием не отличия вещи от других вещей, а единства её и тожества с собою, очевидно, есть идея, которая в душе всегда прежде мнения, равно как единство прежде отличия. Эта мысль таилась в душе Платона, как норма его рассуждений; но он не выставлял её вперед, когда ей надлежало быть назади и, оставаясь невидимою, управлять движением мыслей о правильном мнении.
