бесѣду (p. 196 C — 197 B). Нѣкоторые (кто именно — не извѣстно) полагаютъ, говоритъ Сократъ, что знать есть не иное что, какъ имѣть о чемъ нибудь знаніе; а мы скажемъ: владѣть знаніемъ; ибо имѣть его и владѣть имъ — не одно и то же. Различіе между сими понятіями состоитъ въ томъ, что, имѣя что либо, мы уже пользуемся этимъ, а владѣя вещію, можемъ по произволу пользоваться и не пользоваться ею. Возьмемъ для примѣра голубятню. Находящіеся въ ней голуби суть предметъ обладанія, а тѣхъ, которые пойманы нами въ голубятнѣ, мы имѣемъ. Сравнимъ же представленія нашего ума съ птицами, а самый умъ — съ птичникомъ, въ которомъ онѣ содержатся. Представленія ума, какъ бы запертыя кѣмъ либо въ его птичникѣ, находятся, говоримъ, въ его владѣніи; то есть, онъ сохраняетъ представленія вещей, имъ признанныхъ. Но тѣхъ изъ нихъ, которыя въ этомъ самомъ птичникѣ бываютъ улавливаемы, онъ имѣетъ; такъ что занятіе наукою есть какъ бы нѣкоторая ловля представленій ума. Пусть бы кто, напримѣръ, изучилъ ариѳметику, и однакожъ не дѣлаетъ изъ нея никакого употребленія: онъ владѣетъ ею. А кто, напротивъ, прилагаетъ ее къ чему нибудь, тотъ ее имѣетъ, то есть, задаетъ себѣ относящіеся сюда вопросы, будто не зная предмета, тогда какъ знаетъ его. Изъ этого ясно, что бываетъ какъ бы двоякая ловля представленій: одна производится для овладѣнія, а другая приноситъ пользу уже владѣтелю, когда онъ схватываетъ и какъ бы держитъ въ рукахъ то, чѣмъ владѣетъ. Вѣдь можно всякому давно извѣстное, по прошествіи нѣкотораго времени, воспроизводить въ своей душѣ, и какъ бы вторично держать то, чѣмъ всегда владѣлъ, но чего никогда не бралъ на мысль. Если же такъ, то ложное мнѣніе происходитъ слѣдующимъ образомъ: изъ всѣхъ представленій ума, какими кто владѣетъ, нѣкоторое старается онъ имѣть, то есть ввести въ употребленіе, но вмѣсто того, которое хотѣлъ, сознательно схватываетъ другое, и такимъ образомъ ошибается въ задуманномъ выборѣ (p. 197 B — 199 B).
беседу (p. 196 C — 197 B). Некоторые (кто именно — не известно) полагают, говорит Сократ, что знать есть не иное что, как иметь о чём-нибудь знание; а мы скажем: владеть знанием; ибо иметь его и владеть им — не одно и то же. Различие между сими понятиями состоит в том, что, имея что-либо, мы уже пользуемся этим, а владея вещию, можем по произволу пользоваться и не пользоваться ею. Возьмем для примера голубятню. Находящиеся в ней голуби суть предмет обладания, а тех, которые пойманы нами в голубятне, мы имеем. Сравним же представления нашего ума с птицами, а самый ум — с птичником, в котором они содержатся. Представления ума, как бы запертые кем-либо в его птичнике, находятся, говорим, в его владении; то есть, он сохраняет представления вещей, им признанных. Но тех из них, которые в этом самом птичнике бывают улавливаемы, он имеет; так что занятие наукою есть как бы некоторая ловля представлений ума. Пусть бы кто, например, изучил арифметику, и однакож не делает из неё никакого употребления: он владеет ею. А кто, напротив, прилагает ее к чему-нибудь, тот ее имеет, то есть, задает себе относящиеся сюда вопросы, будто не зная предмета, тогда как знает его. Из этого ясно, что бывает как бы двоякая ловля представлений: одна производится для овладения, а другая приносит пользу уже владетелю, когда он схватывает и как бы держит в руках то, чем владеет. Ведь можно всякому давно известное, по прошествии некоторого времени, воспроизводить в своей душе, и как бы вторично держать то, чем всегда владел, но чего никогда не брал на мысль. Если же так, то ложное мнение происходит следующим образом: из всех представлений ума, какими кто владеет, некоторое старается он иметь, то есть ввести в употребление, но вместо того, которое хотел, сознательно схватывает другое, и таким образом ошибается в задуманном выборе (p. 197 B — 199 B).
