и глаголы; изъ именъ же и глаголовъ наконецъ разовьемъ уже что нибудь большое, прекрасное и цѣлое, — разовьемъ, какъ тамъ, напримѣръ, животное — живописью, такъ здѣсь рѣчь — именословіемъ, или риторикою, или какое оно ни будь, это искусство. Или, лучше сказать, будемъ дѣлать это не мы, — я увлекся словомъ; имена, какъ сложены они, сложили ихъ такъ древніе: намъ же надобно, если только B. положимъ изслѣдывать все это научно, такъ различивъ ихъ, разсматривать съ той стороны, — правильно ли приложены первыя и послѣднія, или нѣтъ; а соединять ихъ иначе — ка̀къ бы не было худо и неметодично, любезный Ермогенъ.
Ерм. Можетъ быть, клянусь Зевсомъ, Сократъ.
Сокр. Что же? Надѣешься ли на себя, что можешь такимъ образомъ различить ихъ? Вѣдь я-то не могу.
Ерм. А мнѣ далеко до того.
Сокр. Такъ оставимъ это; или, не хочешь ли, сдѣлаемъ, C. что можемъ, — возьмемся хоть немного разсмотрѣть это, по силамъ, сказавъ напередъ, какъ недавно говорили богамъ, что, нисколько не зная истины, мы гадаемъ о ней по человѣческимъ мнѣніямъ: позволимъ себѣ такимъ же образомъ сказать и теперь, что если полезно должно быть кому другому или намъ различеніе именъ, то такъ надобно различать ихъ; а потому въ настоящее время мы и обязаны, какъ говорится, по силамъ заняться этимъ. Кажется это? Или какъ ты скажешь?
D.Ерм. Конечно, мнѣ-то и очень кажется.
Сокр. Смѣшными, по видимому, окажутся вещи, Ермогенъ, выраженныя подражательно буквами и слогами; одна-
634 E, Ad Rempubl. p. 386; Поппомъ, Prolegg. ad Thucydid. 1, p. 97 A, Ad Xenoph. Anabas. I, 2, 23 et al. Разсмотрѣвши эти примѣры внимательно, всякій замѣтитъ, что множественнымъ числомъ означается или множество частей, или какое нибудь подразумѣваемое имя мужескаго рода, имѣющее то же значеніе съ именемъ средняго рода. Послѣдній случай особенно возможенъ при означеніи животныхъ. А Бернарди (Syntax. p. 418) полагаетъ, что аттики въ ежедневномъ разговорѣ послѣ именъ средняго рода употребляли глаголъ во множественномъ числѣ, водясь просто правиломъ вѣжливости.
и глаголы; из имен же и глаголов наконец разовьем уже что-нибудь большое, прекрасное и целое, — разовьем, как там, например, животное — живописью, так здесь речь — именословием, или риторикою, или какое оно ни будь, это искусство. Или, лучше сказать, будем делать это не мы, — я увлекся словом; имена, как сложены они, сложили их так древние: нам же надобно, если только B. положим исследывать всё это научно, так различив их, рассматривать с той стороны, — правильно ли приложены первые и последние, или нет; а соединять их иначе — ка̀к бы не было худо и неметодично, любезный Ермоген.
Ерм. Может быть, клянусь Зевсом, Сократ.
Сокр. Что же? Надеешься ли на себя, что можешь таким образом различить их? Ведь я-то не могу.
Ерм. А мне далеко до того.
Сокр. Так оставим это; или, не хочешь ли, сделаем, C. что можем, — возьмемся хоть немного рассмотреть это, по силам, сказав наперед, как недавно говорили богам, что, нисколько не зная истины, мы гадаем о ней по человеческим мнениям: позволим себе таким же образом сказать и теперь, что если полезно должно быть кому другому или нам различение имен, то так надобно различать их; а потому в настоящее время мы и обязаны, как говорится, по силам заняться этим. Кажется это? Или как ты скажешь?
D.Ерм. Конечно, мне-то и очень кажется.
Сокр. Смешными, по-видимому, окажутся вещи, Ермоген, выраженные подражательно буквами и слогами; одна-
——————
634 E, Ad Rempubl. p. 386; Поппом, Prolegg. ad Thucydid. 1, p. 97 A, Ad Xenoph. Anabas. I, 2, 23 et al. Рассмотревши эти примеры внимательно, всякий заметит, что множественным числом означается или множество частей, или какое-нибудь подразумеваемое имя мужеского рода, имеющее то же значение с именем среднего рода. Последний случай особенно возможен при означении животных. А Бернарди (Syntax. p. 418) полагает, что аттики в ежедневном разговоре после имен среднего рода употребляли глагол во множественном числе, водясь просто правилом вежливости.
