венъ, если только анаксагорейцы[1] говорятъ правду. Всегда ходя около нея, солнце постоянно обливаетъ ее новымъ свѣтомъ, старый же остается отъ прежняго мѣсяца.
Ерм. Конечно.
Сокр. А Селанеею-то (Σελαναία) называютъ ее многіе.
Ерм. Конечно.
Сокр. Поколику же она всегда имѣетъ блескъ (σέλας) новый (νέον) и старый (ἔνον), то по всей справедливости могла бы быть названа составнымъ именемъ σελαενονεοάεια, которое въ слитномъ видѣ произносится σελαναία.C.
Ерм. Это имя по крайней мѣрѣ диѳирамвическое, Сократъ. Но какъ ты говоришь о мѣсяцѣ и звѣздахъ?
Сокр. Мѣсяцъ (μεὶς) могъ бы, отъ уменьшаемости (μειοῦσθαι), правильно быть названъ μείης; а звѣзды (ἄστρα) получили имя, по видимому, отъ молніи (ἀστραπή); молнія же (ἀστραπή), — такъ какъ она заставляетъ отвращать глаза (ὤπα), — могла бы быть названа ἀναστρωπή; между тѣмъ какъ теперь, для красоты, она называется ἀστραπή.
Ерм. Что̀ же огонь и вода?
Сокр. Касательно огня я недоумѣваю: должно быть, либо D. муза Эвтифронова оставила меня, либо это очень трудно. Смотри же, какимъ пользуюсь я средствомъ въ отношеніи ко всему тому, въ чемъ недоумѣваю.
Ерм. Какимъ же?
Сокр. Я открою тебѣ. Отвѣчай-ка мнѣ: можешь ли сказать, какимъ образомъ получилъ имя огонь?
Ерм. Клянусь Зевсомъ, не могу.
Сокр. Наблюдай же, что̀ я подозрѣваю въ отношеніи къ нему. Я замѣчаю, что эллины, и особенно тѣ изъ нихъ,
- ↑ Анаксагоръ, говорятъ, первый началъ опредѣленнѣе учить, какъ это бываетъ, что свѣтъ луны то получаетъ приращеніе, то ущербляется. Plutarch. Vit. Nic. 23: ὁ γὰρ πρῶτος σαφέστατόν τε πάντων καὶ θαῤῥαλεώτατον περὶ σελήνης καταυγασμῶν καὶ σκιᾶς λόγον εἰς γραφὴν καταθέμενος Ἀναξαγόρας. Origen. Philosoph. 8: οὔτος ἀφώρισε πρῶτος τὰ περὶ τὰς ἐκλείψεις καὶ φωτισμούς.
вен, если только анаксагорейцы[1] говорят правду. Всегда ходя около неё, солнце постоянно обливает ее новым светом, старый же остается от прежнего месяца.
Ерм. Конечно.
Сокр. А Селанеею-то (Σελαναία) называют ее многие.
Ерм. Конечно.
Сокр. Поколику же она всегда имеет блеск (σέλας) новый (νέον) и старый (ἔνον), то по всей справедливости могла бы быть названа составным именем σελαενονεοάεια, которое в слитном виде произносится σελαναία.C.
Ерм. Это имя по крайней мере дифирамвическое, Сократ. Но как ты говоришь о месяце и звездах?
Сокр. Месяц (μεὶς) мог бы, от уменьшаемости (μειοῦσθαι), правильно быть назван μείης; а звезды (ἄστρα) получили имя, по-видимому, от молнии (ἀστραπή); молния же (ἀστραπή), — так как она заставляет отвращать глаза (ὤπα), — могла бы быть названа ἀναστρωπή; между тем как теперь, для красоты, она называется ἀστραπή.
Ерм. Что̀ же огонь и вода?
Сокр. Касательно огня я недоумеваю: должно быть, либо D. муза Эвтифронова оставила меня, либо это очень трудно. Смотри же, каким пользуюсь я средством в отношении ко всему тому, в чём недоумеваю.
Ерм. Каким же?
Сокр. Я открою тебе. Отвечай-ка мне: можешь ли сказать, каким образом получил имя огонь?
Ерм. Клянусь Зевсом, не могу.
Сокр. Наблюдай же, что̀ я подозреваю в отношении к нему. Я замечаю, что эллины, и особенно те из них,
——————
- ↑ Анаксагор, говорят, первый начал определеннее учить, как это бывает, что свет луны то получает приращение, то ущербляется. Plutarch. Vit. Nic. 23: ὁ γὰρ πρῶτος σαφέστατόν τε πάντων καὶ θαῤῥαλεώτατον περὶ σελήνης καταυγασμῶν καὶ σκιᾶς λόγον εἰς γραφὴν καταθέμενος Ἀναξαγόρας. Origen. Philosoph. 8: οὔτος ἀφώρισε πρῶτος τὰ περὶ τὰς ἐκλείψεις καὶ φωτισμούς.
