всѣ возничіе сами по себѣ, конечно, добры и произошли отъ добрыхъ; а у другихъ это смѣшано. И во-первыхъ, B. правитель нашъ управляетъ парою: одинъ изъ коней у него прекрасенъ и добръ, да и произошелъ отъ такихъ же; а другой и произошелъ отъ противныхъ тому, и самъ по себѣ противенъ. Такъ управленіе нами по необходимости затруднительно и неудобно. Теперь постараемся высказать, откуда получило свое имя животное смертное и безсмертное[1]. Всякая душа печется о всякомъ неодушевленномъ[2]: она обтекаетъ цѣлое небо и, по различію мѣстъ, является въ различныхъ видахъ. Душа совершенная и пернатая носится въ C. воздушныхъ пространствахъ и устрояетъ весь міръ; а растерявшая перья влечется внизъ[3] — до тѣхъ поръ, пока не
- ↑ Этотъ поворотъ рѣчи представляется какъ-то неожиданнымъ. Чтобы видѣть его естественность, надобно замѣтить, что предъидущая мысль о различіи коней у боговъ и человѣковъ прямо приводить къ вопросу, отчего произошло такое различіе. На этотъ вопросъ Платонъ долженъ былъ отвѣчать однимъ словомъ: оттого, что человѣческая душа сдѣлалась животнымъ смертнымъ. Но такъ какъ понятіе о животномъ смертномъ само по себѣ темно; то, для отвращенія темноты отвѣта, онъ предварительно объясняетъ, что̀ такое животное смертное и безсмертное.
- ↑ Всякая душа печется о всякомъ неодушевленномъ, πᾶσα ἡ ψυχὴ παντὸς ἐπιμελεῖται τοῦ ἀψυχου. Вмѣсто πᾶσα ἡ ψυχή, нѣкоторые критики читаютъ здѣсь πᾶσα ψυχή, или, какъ у Аста, ἡ ψυχὴ πᾶσα. Поводъ къ этому различію чтенія подаютъ, съ одной стороны, древніе списки Платоновыхъ сочиненій, съ другой — неопредѣленность скрывающагося здѣсь ученія. Трудно опредѣлить, какую душу въ этомъ мѣстѣ разумѣетъ Платонъ — міровую ли, πᾶσαν ψυχήν, или частную — πᾶσαν τὴν ψυχήν. Душа въ первомъ значеніи какъ будто умѣстнѣе здѣсь — оттого, что, по различію мѣстъ, она является въ различныхъ видахъ, слѣдовательно въ каждомъ видѣ — вся, πᾶσα ψυχή, и что она сперва носится высоко и распоряжаетъ міромъ. Но понятіе о душѣ частной, повидимому, сообразнѣе съ до-мірнымъ существованіемъ душъ, о которомъ будетъ говорено ниже. Держась этого контекста, я принимаю ее въ послѣднемъ значеніи.
- ↑ Подъ потерею перьевъ Платонъ разумѣетъ ослабленіе стремленія и любви къ небесному, помраченіе божественнаго въ человѣкѣ. Plot. Ennead. II, 9 p. 462 D. У Эмпедокла души, лишенныя перьевъ, называются θεήλατοι καὶ
находится также у Зороастра (Diochrisost. Orat. XXXIV p. 449 D) и у Индійцевъ, Stob. Ecl. phys. T. II, p. 885 A. Oupneckhat. T. I, p. 303. II, p. 314. Впрочемъ, заимствовалъ эту аллегорію Платонъ, говорятъ, у Пиѳагорейцевъ. Hierocles in aur. carm. ad. v. 69.
все возничие сами по себе, конечно, добры и произошли от добрых; а у других это смешано. И во-первых, B. правитель наш управляет парою: один из коней у него прекрасен и добр, да и произошел от таких же; а другой и произошел от противных тому, и сам по себе противен. Так управление нами по необходимости затруднительно и неудобно. Теперь постараемся высказать, откуда получило свое имя животное смертное и бессмертное[1]. Всякая душа печется о всяком неодушевленном[2]: она обтекает целое небо и, по различию мест, является в различных видах. Душа совершенная и пернатая носится в C. воздушных пространствах и устрояет весь мир; а растерявшая перья влечется вниз[3] — до тех пор, пока не
————————————
- ↑ Этот поворот речи представляется как-то неожиданным. Чтобы видеть его естественность, надобно заметить, что предыдущая мысль о различии коней у богов и человеков прямо приводить к вопросу, отчего произошло такое различие. На этот вопрос Платон должен был отвечать одним словом: оттого, что человеческая душа сделалась животным смертным. Но так как понятие о животном смертном само по себе темно; то, для отвращения темноты ответа, он предварительно объясняет, что̀ такое животное смертное и бессмертное.
- ↑ Всякая душа печется о всяком неодушевленном, πᾶσα ἡ ψυχὴ παντὸς ἐπιμελεῖται τοῦ ἀψυχου. Вместо πᾶσα ἡ ψυχή, некоторые критики читают здесь πᾶσα ψυχή, или, как у Аста, ἡ ψυχὴ πᾶσα. Повод к этому различию чтения подают, с одной стороны, древние списки Платоновых сочинений, с другой — неопределенность скрывающегося здесь учения. Трудно определить, какую душу в этом месте разумеет Платон — мировую ли, πᾶσαν ψυχήν, или частную — πᾶσαν τὴν ψυχήν. Душа в первом значении как будто уместнее здесь — оттого, что, по различию мест, она является в различных видах, следовательно в каждом виде — вся, πᾶσα ψυχή, и что она сперва носится высоко и распоряжает миром. Но понятие о душе частной, по-видимому, сообразнее с до-мирным существованием душ, о котором будет говорено ниже. Держась этого контекста, я принимаю ее в последнем значении.
- ↑ Под потерею перьев Платон разумеет ослабление стремления и любви к небесному, помрачение божественного в человеке. Plot. Ennead. II, 9 p. 462 D. У Эмпедокла души, лишенные перьев, называются θεήλατοι καὶ
находится также у Зороастра (Diochrisost. Orat. XXXIV p. 449 D) и у Индийцев, Stob. Ecl. phys. T. II, p. 885 A. Oupneckhat. T. I, p. 303. II, p. 314. Впрочем, заимствовал эту аллегорию Платон, говорят, у Пифагорейцев. Hierocles in aur. carm. ad. v. 69.
