кажемъ противное, что изступленіе дается богами для величайшаго благополучія. Впрочемъ, люди сильные[1] C. нашему доказательству не повѣрятъ, а повѣрятъ ему мудрецы. Мы сперва вникнемъ въ божественную и человѣческую природу души и постараемся вѣрно уразумѣть ее въ состояніи дѣйствія и страданія. Начало нашего доказательства — слѣдующее:
Всякая душа безсмертна: ибо что всегда движется, то безсмертно[2]; а что сообщаетъ движеніе другому и само движется отъ другаго, въ томъ съ прерывочностію движенія соединяется и прерывочность жизни. Итакъ, одно только движущееся само по себѣ, поколику оно не оставляетъ себя, — никогда не перестаетъ двигаться и даже служитъ источникомъ и началомъ движенія другихъ движущихся предметовъ. D. Но начало не имѣетъ начала: потому что отъ начала должно было произойти все, что произошло, самому же началу произойти не изъ чего; а когда оно произошло бы изъ начала, то уже не было бы началомъ. Если же начало не имѣетъ начала, то не можетъ и разрушиться; потому-что, разрушившись, оно и само не произойдетъ изъ другаго, и другое не произойдетъ изъ него, какъ скоро все должно произойти изъ начала. Итакъ, начало движенія движется само по себѣ: это самодвижимое не можетъ ни произойти, ни разрушиться; иначе, за его разрушеніемъ, слѣдовало бы сліяніе и остановка всего неба, всего рожденія, и не было бы E. уже причины, по которой движимое снова пришло бы въ движеніе. Если же самодвижимое мы назвали безсмертнымъ,
- ↑ Люди сильные, δεινοῖς. О значеніи слова δεινὸς и о противуположности его слову σοφός см. Protagor. p. 341 A.
- ↑ Что всегда движется, то безсмертно, τὸ ἀεικίνητον ἀθάνατον. Движеніе здѣсь разумѣется не внѣшнее, не перехожденіе съ одного мѣста на другое, также не возрастаніе или уменьшеніе, но внутренняя самодвижимость; τὸ αὐτὸ κινοῦν, mera agitatio. Κινεῖν произведено отъ слова κίω или κιέω, соотвѣтствующаго латинскому cio, или cieo, и потому однозначительное съ словомъ agito. Но послѣ оно приложено уже и къ движенію внѣшнему, выражаемому глаголомъ moveo.
кажем противное, что исступление дается богами для величайшего благополучия. Впрочем, люди сильные[1] C. нашему доказательству не поверят, а поверят ему мудрецы. Мы сперва вникнем в божественную и человеческую природу души и постараемся верно уразуметь ее в состоянии действия и страдания. Начало нашего доказательства — следующее:
Всякая душа бессмертна: ибо что всегда движется, то бессмертно[2]; а что сообщает движение другому и само движется от другого, в том с прерывочностью движения соединяется и прерывочность жизни. Итак, одно только движущееся само по себе, поколику оно не оставляет себя, — никогда не перестает двигаться и даже служит источником и началом движения других движущихся предметов. D. Но начало не имеет начала: потому что от начала должно было произойти всё, что произошло, самому же началу произойти не из чего; а когда оно произошло бы из начала, то уже не было бы началом. Если же начало не имеет начала, то не может и разрушиться; потому что, разрушившись, оно и само не произойдет из другого, и другое не произойдет из него, как скоро всё должно произойти из начала. Итак, начало движения движется само по себе: это самодвижимое не может ни произойти, ни разрушиться; иначе, за его разрушением, следовало бы слияние и остановка всего неба, всего рождения, и не было бы E. уже причины, по которой движимое снова пришло бы в движение. Если же самодвижимое мы назвали бессмертным,
————————————
- ↑ Люди сильные, δεινοῖς. О значении слова δεινὸς и о противоположности его слову σοφός см. Protagor. p. 341 A.
- ↑ Что всегда движется, то бессмертно, τὸ ἀεικίνητον ἀθάνατον. Движение здесь разумеется не внешнее, не перехождение с одного места на другое, также не возрастание или уменьшение, но внутренняя самодвижимость; τὸ αὐτὸ κινοῦν, mera agitatio. Κινεῖν произведено от слова κίω или κιέω, соответствующего латинскому cio, или cieo, и потому однозначительное со словом agito. Но после оно приложено уже и к движению внешнему, выражаемому глаголом moveo.
