такъ какъ мы теперь въ недоумѣніи, — спросимъ этихъ мальчиковъ? Или, можетъ быть, намъ стыдно, какъ тѣмъ женихамъ, которые, по словамъ Омира[1], не соглашались, чтобы кто другой натянулъ имъ лукъ.
Видя, что они моимъ вопросомъ приведены въ отчаяніе, я попытался разсмотрѣть его иначе и сказалъ: какія особенно предполагаемъ мы науки, которыя долженъ изучать человѣкъ философствующій, если ему нужны не всѣ и не многія? — На этотъ вопросъ мудрѣйшій отвѣчалъ: прекрасно было бы и прилично знать тѣ науки, съ которыми можно бы внесть въ B. философію больше славы. Философія украшалась бы величайшею славою, еслибы казалась опытною во всѣхъ наукахъ, а не то, — по крайней мѣрѣ въ весьма многихъ и особенно важнѣйшихъ, изучая въ нихъ то, что изучать прилично людямъ свободнымъ, то-есть все, относящееся къ мыслящей силѣ, а не къ ручной работѣ[2]. — Такъ ли ты разумѣешь это, какъ бываетъ въ дѣлѣ строительномъ? Тамъ отличнаго плотника можно нанять за пять или за шесть минъ: а архитектора не наймешь и за десять тысячь драхмъ; ихъ немного во всей C. Элладѣ. Не такое ли нѣчто говоришь ты? — Выслушавъ меня, онъ согласился, что и самъ такъ думаетъ. — Потомъ я спросилъ его: не невозможное ли дѣло — одному и тому же человѣку изучить даже только двѣ науки, не говоря уже о многихъ и важнѣйшихъ? — Но ты не такъ понимай меня, Сократъ, примолвилъ онъ, какбы я говорилъ, что философствующему надобно владѣть каждою наукою, такъ чтобы, то-есть, въ извѣстной наукѣ былъ онъ мастеръ, но лишь D. сколь-
- ↑ См. Odyss. XXI, v. 285 sqq.
- ↑ Говорящій это имѣетъ въ виду различіе искуствъ благородныхъ и низкихъ и колетъ своего соперника, полагающаго достоинство человѣка въ силѣ рукъ и въ ремесленническихъ упражненіяхъ. Подъ искуствами благородными здѣсь разумѣются тѣ, которыми развивается разсудокъ и пріобрѣтается способность мыслить и говорить обо всемъ. Впрочемъ, это видно и изъ слѣдующаго далѣе примѣра τῶν τεκτόνων и τοῦ ἀρχιτέκτονος: строители, или плотники, какъ ремесленники, сравнительно съ архитекторомъ, котораго цѣль состоитъ въ сообразительности и развитіи идеи, бываютъ дешевы.
так как мы теперь в недоумении, — спросим этих мальчиков? Или, может быть, нам стыдно, как тем женихам, которые, по словам Омира[1], не соглашались, чтобы кто другой натянул им лук.
Видя, что они моим вопросом приведены в отчаяние, я попытался рассмотреть его иначе и сказал: какие особенно предполагаем мы науки, которые должен изучать человек философствующий, если ему нужны не все и немногие? — На этот вопрос мудрейший отвечал: прекрасно было бы и прилично знать те науки, с которыми можно бы внесть в B. философию больше славы. Философия украшалась бы величайшею славою, если бы казалась опытною во всех науках, а не то, — по крайней мере в весьма многих и особенно важнейших, изучая в них то, что изучать прилично людям свободным, то есть всё, относящееся к мыслящей силе, а не к ручной работе[2]. — Так ли ты разумеешь это, как бывает в деле строительном? Там отличного плотника можно нанять за пять или за шесть мин: а архитектора не наймешь и за десять тысячь драхм; их немного во всей C. Элладе. Не такое ли нечто говоришь ты? — Выслушав меня, он согласился, что и сам так думает. — Потом я спросил его: не невозможное ли дело — одному и тому же человеку изучить даже только две науки, не говоря уже о многих и важнейших? — Но ты не так понимай меня, Сократ, примолвил он, как бы я говорил, что философствующему надобно владеть каждою наукою, так чтобы, то есть, в известной науке был он мастер, но лишь D. сколь-
————————————
- ↑ См. Odyss. XXI, v. 285 sqq.
- ↑ Говорящий это имеет в виду различие искусств благородных и низких и колет своего соперника, полагающего достоинство человека в силе рук и в ремесленнических упражнениях. Под искусствами благородными здесь разумеются те, которыми развивается рассудок и приобретается способность мыслить и говорить обо всём. Впрочем, это видно и из следующего далее примера τῶν τεκτόνων и τοῦ ἀρχιτέκτονος: строители, или плотники, как ремесленники, сравнительно с архитектором, которого цель состоит в сообразительности и развитии идеи, бывают дешевы.
