Но ты своими внушеніями всегда помогаешь намъ. Вотъ и теперь, прежде чѣмъ тобою внушено, что мы были простоумны, я хотѣлъ показать тебѣ еще больше, сказавъ, какъ мы разсуждаемъ объ этомъ. Или не говорить?D.
Ипп. Ты будешь говорить знающему, Сократъ; потому что я знаю, каковъ тотъ, кто ведетъ свою рѣчь о чемъ бы то ни было. Впрочемъ, если тебѣ угодно, говори.
Сокр. Ужъ конечно угодно. Вѣдь мы, умнѣйшій человѣкъ, были такъ неумны, пока ты не сказалъ намъ объ этомъ, что думали о мнѣ и тебѣ, будто каждый изъ насъ есть одинъ; а это значитъ, что каждый изъ насъ есть что-то, и что слѣдовательно, каждый — не оба; потому что мы — не одинъ, а два. Такъ простодушны были мы! Но вотъ теперь ты ужъ научилъ насъ, что если мы два — оба, то необходимо быть E. двумя и каждому изъ насъ; а когда каждый — одинъ, — необходимо быть однимъ и обоимъ; ибо сплошному бытію сущности, по мнѣнію Иппіаса, иначе быть невозможно, но что̀ — оба, то — и каждое, и что̀ — каждое, то — оба. Теперь уже я сижу здѣсь, убѣжденный тобою. Напомни же мнѣ сперва, Иппіасъ, одинъ ли мы — я и ты, или ты — два, и я — два?
Ипп. Что ты говоришь, Сократъ?
Сокр. То, что говорю: вѣдь боюсь говорить ясно, чтобы ты не разсердился, когда что-нибудь покажется сказаннымъ на твой счетъ. Однакожъ, скажи мнѣ, каждый изъ насъ — не 302. одинъ ли и не имѣетъ ли свойства быть однимъ?
Ипп. Конечно.
Сокр. Если же одинъ, то каждый изъ насъ не есть ли нечетъ? Или единицы не почитаешь нечетомъ?
Ипп. Почитаю.
Сокр. Такъ не нечетъ ли и оба мы — двое?
Ипп. Невозможно, Сократъ.
Сокр. Напротивъ, оба-то — четы. Не такъ ли?
λειν, но всегда βούλεσθαι. Причина заключается въ самомъ значеніи этихъ глаголовъ.
Но ты своими внушениями всегда помогаешь нам. Вот и теперь, прежде чем тобою внушено, что мы были простоумны, я хотел показать тебе еще больше, сказав, как мы рассуждаем об этом. Или не говорить?D.
Ипп. Ты будешь говорить знающему, Сократ; потому что я знаю, каков тот, кто ведет свою речь о чём бы то ни было. Впрочем, если тебе угодно, говори.
Сокр. Уж конечно угодно. Ведь мы, умнейший человек, были так неумны, пока ты не сказал нам об этом, что думали обо мне и тебе, будто каждый из нас есть один; а это значит, что каждый из нас есть что-то, и что следовательно, каждый — не оба; потому что мы — не один, а два. Так простодушны были мы! Но вот теперь ты уж научил нас, что если мы два — оба, то необходимо быть E. двумя и каждому из нас; а когда каждый — один, — необходимо быть одним и обоим; ибо сплошному бытию сущности, по мнению Иппиаса, иначе быть невозможно, но что̀ — оба, то — и каждое, и что̀ — каждое, то — оба. Теперь уже я сижу здесь, убежденный тобою. Напомни же мне сперва, Иппиас, один ли мы — я и ты, или ты — два, и я — два?
Ипп. Что ты говоришь, Сократ?
Сокр. То, что говорю: ведь боюсь говорить ясно, чтобы ты не рассердился, когда что-нибудь покажется сказанным на твой счет. Однакож, скажи мне, каждый из нас — не 302. один ли и не имеет ли свойства быть одним?
Ипп. Конечно.
Сокр. Если же один, то каждый из нас не есть ли нечет? Или единицы не почитаешь нечетом?
Ипп. Почитаю.
Сокр. Так не нечет ли и оба мы — двое?
Ипп. Невозможно, Сократ.
Сокр. Напротив, оба-то — четы. Не так ли?
————————————
λειν, но всегда βούλεσθαι. Причина заключается в самом значении этих глаголов.
