и пользу. Не такъ ли? — Конечно. — Нельзя ли подобнымъ образомъ и жаждущему, и движимому всѣми иными этого рода пожеланіями, желать иногда съ пользою, иногда со вредомъ, B. а иногда ни такъ ни сякъ? — И очень. — Итакъ, если зло погибнетъ, то тому-то, что не есть зло, какая причина погибнуть вмѣстѣ съ зломъ? — Никакой. — Стало-быть, если зло и погибнетъ, желанія ни-добрыя-ни-злыя будутъ. — Явно. — Но тому, кто желаетъ и стремится, возможно ли не любить того, чего желаетъ и къ чему стремится? — Кажется, невозможно. — Слѣдовательно, и по погибели зла будетъ что-либо дружественное? C. — Да. — Но этого не было бы, еслибы причиною того, что есть нѣчто дружественное, было зло; — по уничтоженіи зла, не было бы дружественно одно другому; ибо, какъ скоро исчезла причина, уже невозможно быть и тому, чего она — причина. — Ты правильно говоришь. — Однакожъ, не согласились ли мы, что дружественное дружественно чему-нибудь и почему-нибудь, — и тогда-то положили, что ни-доброе-ни-злое любитъ добро по причинѣ зла? — Правда. — А теперь-то, какъ видно, открывается какая-то другая причина любить и быть D. любимымъ. — Выходитъ. — Такъ не желаніе ли, въ самомъ дѣлѣ, какъ мы сейчасъ сказали, есть причина дружбы, и не желающее ли дружественно тому, чего оно желаетъ и когда желаетъ? а что прежде называли мы дружественнымъ, не была ли это болтовня, похожая на растянутое стихотворное сочиненіе[1]? — Должно
- ↑ Похожая на растянутое стихотворное сочиненіе, ὤςπερ ποίημα μακρὸν συγκείμενον. Здѣсь представляется страннымъ, что ποίημα μακρὸν, какбы потому только, ὅτι μακρὸν ἐστι, называется болтовнею — ὕθλος. Это заставило Аста предполагать, что, вмѣсто μακρόν, надобно читать μάτην; но такимъ измѣненіемъ показывалось бы, что ὕθλος у Платона поставляется въ безцѣльности сочиненія; а этого тоже было бы недостаточно. Посему Штальбому понравилось читать ὥςπερ ποίημα μακρὸν μάτην συγκείμενον. Такимъ образомъ μάτην, котораго въ этомъ мѣстѣ не имѣетъ ни одинъ списокъ Платоновыхъ сочиненій, вводится сюда какбы уже съ значеніемъ. Но ученые критики могли бы разрѣшить возбуждающееся здѣсь недоумѣніе, и не прибѣгая къ введенію новыхъ словъ, еслибы, вмѣсто ποίημα μακρὸν συγκείμενον, читали, ποίημα μακρὰν συγκείμενον. Притомъ, надлежало вспомнить, что μακρὸν Платонъ могъ и не относить къ ποίημα, а принимать это слово въ значеніи нарѣчія, какъ нерѣдко принимаетъ онъ слова ὅσιον, φίλον и проч.
и пользу. Не так ли? — Конечно. — Нельзя ли подобным образом и жаждущему, и движимому всеми иными этого рода пожеланиями, желать иногда с пользою, иногда с вредом, B. а иногда ни так ни сяк? — И очень. — Итак, если зло погибнет, то тому-то, что не есть зло, какая причина погибнуть вместе со злом? — Никакой. — Стало быть, если зло и погибнет, желания ни-добрые-ни-злые будут. — Явно. — Но тому, кто желает и стремится, возможно ли не любить того, чего желает и к чему стремится? — Кажется, невозможно. — Следовательно, и по погибели зла будет что-либо дружественное? C. — Да. — Но этого не было бы, если бы причиною того, что есть нечто дружественное, было зло; — по уничтожении зла, не было бы дружественно одно другому; ибо, как скоро исчезла причина, уже невозможно быть и тому, чего она — причина. — Ты правильно говоришь. — Однакож, не согласились ли мы, что дружественное дружественно чему-нибудь и почему-нибудь, — и тогда-то положили, что ни-доброе-ни-злое любит добро по причине зла? — Правда. — А теперь-то, как видно, открывается какая-то другая причина любить и быть D. любимым. — Выходит. — Так не желание ли, в самом деле, как мы сейчас сказали, есть причина дружбы, и не желающее ли дружественно тому, чего оно желает и когда желает? а что прежде называли мы дружественным, не была ли это болтовня, похожая на растянутое стихотворное сочинение[1]? — Должно
————————————
- ↑ Похожая на растянутое стихотворное сочинение, ὤςπερ ποίημα μακρὸν συγκείμενον. Здесь представляется странным, что ποίημα μακρὸν, как бы потому только, ὅτι μακρὸν ἐστι, называется болтовнею — ὕθλος. Это заставило Аста предполагать, что, вместо μακρόν, надобно читать μάτην; но таким изменением показывалось бы, что ὕθλος у Платона поставляется в бесцельности сочинения; а этого тоже было бы недостаточно. Посему Штальбому понравилось читать ὥςπερ ποίημα μακρὸν μάτην συγκείμενον. Таким образом μάτην, которого в этом месте не имеет ни один список Платоновых сочинений, вводится сюда как бы уже со значением. Но ученые критики могли бы разрешить возбуждающееся здесь недоумение, и не прибегая к введению новых слов, если бы, вместо ποίημα μακρὸν συγκείμενον, читали, ποίημα μακρὰν συγκείμενον. Притом, надлежало вспомнить, что μακρὸν Платон мог и не относить к ποίημα, а принимать это слово в значении наречия, как нередко принимает он слова ὅσιον, φίλον и проч.
