молвилъ, говоритъ: нѣтъ, оставьте его; вѣдь у него какъ-то B. такая привычка. Иногда онъ отойдетъ, куда случится, и станетъ. Я думаю, придетъ тотчасъ; поэтому не трогайте его, оставьте. — Сдѣлаемъ и такъ, если тебѣ угодно, сказалъ Агатонъ. А вы, мальчики, угощайте насъ и непремѣнно подавайте все, что захотите, такъ какъ надъ вами нѣтъ распорядителя, чего я никогда не дѣлалъ. Представляйте теперь, что и я приглашенъ вами на ужинъ, и эти прочіе, и служите C. намъ, чтобы мы хвалили васъ. —
Послѣ этого стали мы, говоритъ, ужинать, а Сократъ не входилъ. Агатонъ часто приказывалъ звать Сократа, но онъ не соглашался. Пришелъ и онъ въ непродолжительномъ времени, — по своему обычаю, для собесѣдованія, но пришелъ тогда, какъ ужинъ былъ уже на-половинѣ. Тутъ Агатонъ, которому случилось возлежать послѣднимъ одному, сказалъ, говоритъ: сюда, Сократъ; помѣстись подлѣ меня, чтобы, D. прикасаясь къ тебѣ, я насладился тою мудростію, которая представлялась тебѣ тамъ — у крыльца. Вѣдь явно, что ты нашелъ ее и держишь; а безъ того и съ мѣста не сошелъ бы. — Сократъ сѣлъ, говоритъ, и сказалъ: прекрасно было бы, Агатонъ, еслибы мудрость была такова, что изъ полнѣйшаго между нами текла бы въ пустѣйшаго, когда мы прикасаемся другъ къ другу, какъ вода въ чашахъ изъ полнѣйшей чрезъ шерсть течетъ, въ пустѣйшую[1]. Вѣдь, еслибы такова была и мудрость, то для меня много значило бы склониться E. возлѣ тебя; потому что отъ тебя я наполнился бы, думаю,
- ↑ Какъ вода въ чашахъ изъ полнѣйшей чрезъ шерсть течетъ въ пустѣйшую. Подобіе представляетъ двѣ соприкасающіяся своими краями чаши, изъ которыхъ одна наполнена водою, а другая пустая. Внутреннія полости этихъ чашъ приведены въ сообщеніе мокрою шерстяною покромкою такъ, что одинъ конецъ ея опущенъ въ чашу съ водою, а другой въ чашу безъ воды. Въ такомъ случаѣ вода изъ чаши полной должна, чрезъ шерстяной проводникъ, переходить въ чашу порожнюю. Можно думать, что Сократъ намѣренно воспользовался этимъ подобіемъ, желая выразить отношеніе между собою и пировавшими друзьями Агатона.
στήσεις ἐμοί; Eurip. Hippol. 500: οὐχὶ συγκλείσεις στόμα καὶ μή μεθήσεις αὖθις αἰσχίστονς λόγους.
молвил, говорит: нет, оставьте его; ведь у него как-то B. такая привычка. Иногда он отойдет, куда случится, и станет. Я думаю, придет тотчас; поэтому не трогайте его, оставьте. — Сделаем и так, если тебе угодно, сказал Агатон. А вы, мальчики, угощайте нас и непременно подавайте всё, что захотите, так как над вами нет распорядителя, чего я никогда не делал. Представляйте теперь, что и я приглашен вами на ужин, и эти прочие, и служите C. нам, чтобы мы хвалили вас. —
После этого стали мы, говорит, ужинать, а Сократ не входил. Агатон часто приказывал звать Сократа, но он не соглашался. Пришел и он в непродолжительном времени, — по своему обычаю, для собеседования, но пришел тогда, как ужин был уже на половине. Тут Агатон, которому случилось возлежать последним одному, сказал, говорит: сюда, Сократ; поместись подле меня, чтобы, D. прикасаясь к тебе, я насладился тою мудростию, которая представлялась тебе там — у крыльца. Ведь явно, что ты нашел ее и держишь; а без того и с места не сошел бы. — Сократ сел, говорит, и сказал: прекрасно было бы, Агатон, если бы мудрость была такова, что из полнейшего между нами текла бы в пустейшего, когда мы прикасаемся друг к другу, как вода в чашах из полнейшей чрез шерсть течет, в пустейшую[1]. Ведь, если бы такова была и мудрость, то для меня много значило бы склониться E. возле тебя; потому что от тебя я наполнился бы, думаю,
————————————
- ↑ Как вода в чашах из полнейшей чрез шерсть течет в пустейшую. Подобие представляет две соприкасающиеся своими краями чаши, из которых одна наполнена водою, а другая пустая. Внутренние полости этих чаш приведены в сообщение мокрою шерстяною покромкою так, что один конец её опущен в чашу с водою, а другой в чашу без воды. В таком случае вода из чаши полной должна, чрез шерстяной проводник, переходить в чашу порожнюю. Можно думать, что Сократ намеренно воспользовался этим подобием, желая выразить отношение между собою и пировавшими друзьями Агатона.
στήσεις ἐμοί; Eurip. Hippol. 500: οὐχὶ συγκλείσεις στόμα καὶ μή μεθήσεις αὖθις αἰσχίστονς λόγους.
