Всѣ ученѣйшіе критики древней греческой литературы единодушно соглашаются, что Пиръ или Симпосіонъ Платона надобно почитать превосходнѣйшимъ памятникомъ эллинскаго краснорѣчія и философствующаго ума. Будемъ ли смотрѣть на изящество и пріятность рѣчи: — она своею легкостію, ясностію, тонкостію, игривостію и ироніею, удивительно какъ мѣрно и ловко господствующею во всемъ сочиненіи, сообщаетъ ему необыкновенную увлекательность, красоту, изящество! Обратимъ ли вниманіе на цѣлость разсказа: — невозможно придумать болѣе пріятнаго разнообразія и болѣе мѣткой характеристики тѣхъ лицъ, которыя разговариваютъ въ этомъ діалогѣ; здѣсь всѣ они списаны съ натуры, или, лучше сказать, здѣсь всѣ они изображаютъ сами себя — своимъ образомъ мыслей, нравственными правилами, даже словами и движеніями; такъ что, читая Симпосіонъ Платона, какъ будто видишь предъ собою сценическое представленіе. Взвѣсимъ ли, наконецъ, важность и достоинство содержанія: — въ этомъ отношеніи нельзя не приписать Симпосіону особенно высокаго значенія, видя, въ какой тѣсной связи поставляется въ немъ любовь съ истиною и добромъ! Но что касается до цѣли разсматриваемаго разговора, то критики высказывали объ этомъ не одинаковыя мнѣнія. Одни полагали, что Платонъ написалъ Симпосіонъ съ намѣреніемъ показать, каковъ былъ Сократъ на пиршествахъ и въ сообществѣ друзей; дру-
Все ученейшие критики древней греческой литературы единодушно соглашаются, что Пир или Симпосион Платона надобно почитать превосходнейшим памятником эллинского красноречия и философствующего ума. Будем ли смотреть на изящество и приятность речи: — она своею легкостию, ясностью, тонкостию, игривостию и ирониею, удивительно как мерно и ловко господствующею во всём сочинении, сообщает ему необыкновенную увлекательность, красоту, изящество! Обратим ли внимание на целость рассказа: — невозможно придумать более приятного разнообразия и более меткой характеристики тех лиц, которые разговаривают в этом диалоге; здесь все они списаны с натуры, или, лучше сказать, здесь все они изображают сами себя — своим образом мыслей, нравственными правилами, даже словами и движениями; так что, читая Симпосион Платона, как будто видишь пред собою сценическое представление. Взвесим ли, наконец, важность и достоинство содержания: — в этом отношении нельзя не приписать Симпосиону особенно высокого значения, видя, в какой тесной связи поставляется в нём любовь с истиною и добром! Но что касается до цели рассматриваемого разговора, то критики высказывали об этом не одинаковые мнения. Одни полагали, что Платон написал Симпосион с намерением показать, каков был Сократ на пиршествах и в сообществе друзей; дру-
