конца. Когда же мы остановились и я предложилъ этотъ вопросъ, — онъ уже не удержался, но, наёжившись подобно звѣрю, подбѣжалъ къ намъ, какъ будто съ тѣмъ, чтобъ изорвать насъ. Я и Полемархъ испугались; а онъ, крича на срединѣ комнаты, сказалъ: Какая болтовня давно уже обуяла C. вами, Сократъ! Какими глупостями мѣняетесь вы, уступая другъ другу! Если ужъ въ самомъ дѣлѣ ты хочешь узнать, что такое справедливость, то не ограничивайся одними вопросами и не любуйся опроверженіемъ предлагаемыхъ тебѣ отвѣтовъ. Вѣдь извѣстно, что спрашивать легче, нежели отвѣчать. Такъ отвѣчай самъ и скажи, что̀ ты почитаешь D. справедливымъ. Да не говори мнѣ, что это должное, что это полезное, что это выгодное, что это прибыточное, что это пригодное. Все, что говоришь, говори ясно и точно, а такихъ пустяковъ не принимаю[1]. — Пораженный этими словами, я посмотрѣлъ на него со страхомъ и подумалъ: что̀ еслибы онъ взглянулъ на меня прежде, чѣмъ я на него? — мнѣ и слова бы не вымолвить[2]. Но такъ какъ неистовство E. Тразимаха началось рѣчью; то мой взглядъ на
- ↑ Въ этомъ монологѣ весьма рельефно обрисовывается личность софиста Тразимаха, какъ τό θρασὺ καὶ τό ἰταμόν. Еслибы κτο и не зналъ, что̀ это за человѣкъ, то довольно было бы одной настоящей выходки, чтобы понять его. Тразимахъ принадлежалъ къ числу людей, ничего не знающихъ, и почитающихъ себя всезнающими; это былъ самый вѣтренный и пустой софистъ. Но какъ живописцы на нѣкоторыя мѣста картины набрасываютъ тѣни, чтобы другія выставлялись свѣтлѣе: такъ уступчивая и скромная рѣчь Сократа сообщаетъ чрезвычайную выпуклость заносчивому разглагольствованію Тразимаха. Мудро сказалъ Ѳукидидъ: ἀμαθία μὲν θράσος, φρόνησις δὲ ὄκνον φέρει. Указывая на этимологическое значеніе имени этого человѣка и принимая въ соображеніе дерзкій его характеръ, и Иродикъ у Аристотеля (Rhetor. l. II с. 23) говоритъ ему: Тразимахъ (человѣкъ вздорчивый) всегда Тразимахъ, какъ Кононъ сказалъ Тразибулу, что онъ всегда Тразибулъ (наглый).
- ↑ Говоря, что Тразимахъ наёжился, подобно звѣрю, и подбѣжалъ къ собесѣдникамъ какбы съ тѣмъ, чтобъ разорвать ихъ, Сократъ мысленно уподоблялъ его, кажется, волку; ибо у Грековъ было народное повѣрье, что на кого прежде взглянетъ волкъ, тотъ на время нѣмѣетъ; а кто успѣетъ напередъ самъ взглянуть на волка, тотъ не подвергается этой опасности. Plin. H. N. VIII, 34. Scholiastes in Theocriti Idyll. XIV, 22: οἱ ὀφθέντες ἄφνω ὑπὀ λύκου δοκοῦσιν ἅφωνοι γίγνεσθαι. Virgil. Eclog. IX v. 53, Vox quoque Moerim iam fugit ipsa: lupi Moerim videre priores.
конца. Когда же мы остановились и я предложил этот вопрос, — он уже не удержался, но, наёжившись подобно зверю, подбежал к нам, как будто с тем, чтоб изорвать нас. Я и Полемарх испугались; а он, крича на средине комнаты, сказал: Какая болтовня давно уже обуяла C. вами, Сократ! Какими глупостями меняетесь вы, уступая друг другу! Если уж в самом деле ты хочешь узнать, что такое справедливость, то не ограничивайся одними вопросами и не любуйся опровержением предлагаемых тебе ответов. Ведь известно, что спрашивать легче, нежели отвечать. Так отвечай сам и скажи, что̀ ты почитаешь D. справедливым. Да не говори мне, что это должное, что это полезное, что это выгодное, что это прибыточное, что это пригодное. Всё, что говоришь, говори ясно и точно, а таких пустяков не принимаю[1]. — Пораженный этими словами, я посмотрел на него со страхом и подумал: что̀ если бы он взглянул на меня прежде, чем я на него? — мне и слова бы не вымолвить[2]. Но так как неистовство E. Тразимаха началось речью; то мой взгляд на
————————————
- ↑ В этом монологе весьма рельефно обрисовывается личность софиста Тразимаха, как τό θρασὺ καὶ τό ἰταμόν. Если бы κτο и не знал, что̀ это за человек, то довольно было бы одной настоящей выходки, чтобы понять его. Тразимах принадлежал к числу людей, ничего не знающих, и почитающих себя всезнающими; это был самый ветреный и пустой софист. Но как живописцы на некоторые места картины набрасывают тени, чтобы другие выставлялись светлее: так уступчивая и скромная речь Сократа сообщает чрезвычайную выпуклость заносчивому разглагольствованию Тразимаха. Мудро сказал Фукидид: ἀμαθία μὲν θράσος, φρόνησις δὲ ὄκνον φέρει. Указывая на этимологическое значение имени этого человека и принимая в соображение дерзкий его характер, и Иродик у Аристотеля (Rhetor. l. II с. 23) говорит ему: Тразимах (человек вздорчивый) всегда Тразимах, как Конон сказал Тразибулу, что он всегда Тразибул (наглый).
- ↑ Говоря, что Тразимах наёжился, подобно зверю, и подбежал к собеседникам как бы с тем, чтоб разорвать их, Сократ мысленно уподоблял его, кажется, волку; ибо у Греков было народное поверье, что на кого прежде взглянет волк, тот на время немеет; а кто успеет наперед сам взглянуть на волка, тот не подвергается этой опасности. Plin. H. N. VIII, 34. Scholiastes in Theocriti Idyll. XIV, 22: οἱ ὀφθέντες ἄφνω ὑπὀ λύκου δοκοῦσιν ἅφωνοι γίγνεσθαι. Virgil. Eclog. IX v. 53, Vox quoque Moerim iam fugit ipsa: lupi Moerim videre priores.
