такъ что иногда люди даже и отличные, разсматривая сильныя душевныя волненія, изображаемыя поэтами, мало-по-малу до того привыкаютъ къ нимъ, что потомъ едва могутъ обуздывать ихъ и въ самихъ себѣ. Если же это справедливо, то слѣдуетъ, что въ общество не должно принимать той похотливой музы, по принятіи которой, будутъ господствовать въ немъ не законъ и умъ, а удовольствія и огорченія. Впрочемъ, чтобы не показаться несправедливыми, поддерживая древнюю вражду между философіею и поэзіею, мы предоставляемъ друзьямъ этого занятія защищать его; сами же считаемъ совершенно доказаннымъ, что надобно быть крайне осторожнымъ, какъ бы поэзія не произвела вреднаго вліянія на внутреннее наше общество. Сдѣлаться человѣкомъ добрымъ и мудрымъ — дѣло великое; и весь успѣхъ этого дѣла зависитъ отъ того, честенъ ли ты или нѣтъ. Поэтому надобно стараться, чтобы ничто не отвлекало насъ отъ справедливости и прочихъ добродѣтелей. P. 602 C — 608 B.
Изложивъ это, Сократъ возвращается къ оставленной имъ нити бесѣды и учитъ, что справедливости предназначены величайшія награды нетолько въ настоящей жизни, но и по смерти: потому что жизнь не ограничивается тѣми тѣсными предѣлами, которыми обыкновенно измѣряютъ ее; человѣческая душа безсмертна и никогда не погибнетъ. Это положеніе Сократъ доказываетъ тѣмъ, что въ душѣ нѣтъ ничего, что могло бы угрожать ей разрушеніемъ. Сущность этого доказательства состоитъ въ слѣдующемъ. Можно различать два рода вещей, говоритъ Сократъ: однѣ изъ нихъ добрыя, другія — злыя. Добрыя вещи — тѣ, которыя, находясь въ чемъ-нибудь, сохраняютъ то, въ чемъ находятся; а злыя — тѣ, которыя служатъ причиною разрушенія того, чему онѣ присущи. Но все погибающее побѣждается собственнымъ своимъ зломъ; ибо быть не можетъ, чтобы что-нибудь разрушалось отъ зла чужаго. Итакъ, если мы найдемъ какую-нибудь природу, которая отъ собственнаго своего зла становится хотя и худшею, однакожъ совершенно не уничтожается; то можемъ правильно заключить, что она не погибнетъ и будетъ безсмертна. Зло души есть несправедливость, неразсудительность, нерадѣніе, несмысленность. Но никто не докажетъ, чтобы всѣ эти виды зла имѣли силу уничтожить душу: они хо-
так что иногда люди даже и отличные, рассматривая сильные душевные волнения, изображаемые поэтами, мало-помалу до того привыкают к ним, что потом едва могут обуздывать их и в самих себе. Если же это справедливо, то следует, что в общество не должно принимать той похотливой музы, по принятии которой, будут господствовать в нём не закон и ум, а удовольствия и огорчения. Впрочем, чтобы не показаться несправедливыми, поддерживая древнюю вражду между философиею и поэзиею, мы предоставляем друзьям этого занятия защищать его; сами же считаем совершенно доказанным, что надобно быть крайне осторожным, как бы поэзия не произвела вредного влияния на внутреннее наше общество. Сделаться человеком добрым и мудрым — дело великое; и весь успех этого дела зависит от того, честен ли ты или нет. Поэтому надобно стараться, чтобы ничто не отвлекало нас от справедливости и прочих добродетелей. P. 602 C — 608 B.
Изложив это, Сократ возвращается к оставленной им нити беседы и учит, что справедливости предназначены величайшие награды нетолько в настоящей жизни, но и по смерти: потому что жизнь не ограничивается теми тесными пределами, которыми обыкновенно измеряют ее; человеческая душа бессмертна и никогда не погибнет. Это положение Сократ доказывает тем, что в душе нет ничего, что могло бы угрожать ей разрушением. Сущность этого доказательства состоит в следующем. Можно различать два рода вещей, говорит Сократ: одни из них добрые, другие — злые. Добрые вещи — те, которые, находясь в чём-нибудь, сохраняют то, в чём находятся; а злые — те, которые служат причиною разрушения того, чему они присущи. Но всё погибающее побеждается собственным своим злом; ибо быть не может, чтобы что-нибудь разрушалось от зла чужего. Итак, если мы найдем какую-нибудь природу, которая от собственного своего зла становится хотя и худшею, однакож совершенно не уничтожается; то можем правильно заключить, что она не погибнет и будет бессмертна. Зло души есть несправедливость, нерассудительность, нерадение, несмысленность. Но никто не докажет, чтобы все эти виды зла имели силу уничтожить душу: они хо-
