Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 3, 1863.pdf/468

Эта страница была вычитана
463
КНИГА ДЕВЯТАЯ.

кто лучше, кто хуже въ отношеніи къ самому удовольствію и безпечальности, — какъ могли бы мы узнать, спросилъ я, чьи 582. слова слѣдуетъ признать самыми вѣрными? — На это не очень могу отвѣчать, сказалъ онъ. — Но смотри вотъ какъ: чѣмъ должно судитъ то, что имѣетъ бытъ хорошо обсужено? не опытностью ли, разсудительностью и умомъ. Или возможно средство лучше этихъ? — Чѣмъ же иначе? сказалъ онъ. — Такъ смотри: изъ тѣхъ трехъ человѣкъ, кто самый опытный во всѣхъ удовольствіяхъ, о которыхъ мы говорили? корыстолюбивый ли покажется тебѣ способнѣйшимъ узнать самую истину, какова она, относительно удовольствія, B. происходящаго отъ знанія, — или философъ, относительно удовольствія, происходящаго отъ корысти? — Большая разница, сказалъ онъ. — Вѣдь другія-то удовольствія послѣдній необходимо вкушаетъ, начавъ съ дѣтства; а корыстолюбивый, сколь бы онъ ни былъ способенъ знать сущее, никакъ не вкушаетъ этого удовольствія и не испытываетъ, сколь оно сладко, да еслибы и пожелалъ, было бы нелегко. — Стало-быть, относительно опытности въ томъ и другомъ удовольствіи, философъ далеко выше корыстолюбца? сказалъ я. — Конечно далеко. — Что же о честолюбивомъ? больше ли тотъ неопытенъ[1]C. въ удовольствіи, происходящемъ отъ чести, чѣмъ этотъ — въ удовольствіи, происходящемъ отъ размышленія? — Но что же тутъ? сказалъ онъ: если каждый успѣваетъ въ томъ, къ чему стремился, то честь слѣдуетъ за всѣми; честію отъ многихъ пользуются вѣдь и богатый, и мужественный, и мудрый; такъ что въ удовольствіи, происходящемъ отъ чести-то, всѣ опытны, а вкусить, каково удовольствіе, происходящее отъ

  1. Что же о честолюбивомъ? Больше ли тотъ неопытенъ.... τί δὲ τοῦ φιλοτίμου; ἇρα μᾶλλον ἄπειρός ἐστι. Стефанъ въ этомъ мѣстѣ ἄπειρος замѣняетъ словомъ ἔμπειρος, — но безъ всякой нужды: здѣсь, при выраженіи μᾶλλον ἄπειρος, надобно разумѣть ὁ φιλόσοφος, а не φιλότιμος. Чрезъ эту постановку отношеній, смыслъ рѣчи становится ясенъ; ибо Платонъ спрашиваетъ: кто можетъ лучше судить не о своемъ родѣ удовольствій, а о чужомъ? Стало-быть, его вопросъ превращается въ слѣдующій: ἇρα μᾶλλον ἔμπειρός ἐστι (φιλότιμος) τῆς ἀπὸ του φρονεῖν ἡδονῆς, ἢ ἐκεῖνος (φιλόσοφος) τῆς ἀπὸ τοῦ τιμᾶσθαι.
Тот же текст в современной орфографии

кто лучше, кто хуже в отношении к самому удовольствию и беспечальности, — как могли бы мы узнать, спросил я, чьи 582. слова следует признать самыми верными? — На это не очень могу отвечать, сказал он. — Но смотри вот как: чем должно судит то, что имеет быт хорошо обсужено? не опытностью ли, рассудительностью и умом. Или возможно средство лучше этих? — Чем же иначе? сказал он. — Так смотри: из тех трех человек, кто самый опытный во всех удовольствиях, о которых мы говорили? корыстолюбивый ли покажется тебе способнейшим узнать самую истину, какова она, относительно удовольствия, B. происходящего от знания, — или философ, относительно удовольствия, происходящего от корысти? — Большая разница, сказал он. — Ведь другие-то удовольствия последний необходимо вкушает, начав с детства; а корыстолюбивый, сколь бы он ни был способен знать сущее, никак не вкушает этого удовольствия и не испытывает, сколь оно сладко, да если бы и пожелал, было бы нелегко. — Стало быть, относительно опытности в том и другом удовольствии, философ далеко выше корыстолюбца? сказал я. — Конечно далеко. — Что же о честолюбивом? больше ли тот неопытен[1]C. в удовольствии, происходящем от чести, чем этот — в удовольствии, происходящем от размышления? — Но что же тут? сказал он: если каждый успевает в том, к чему стремился, то честь следует за всеми; честию от многих пользуются ведь и богатый, и мужественный, и мудрый; так что в удовольствии, происходящем от чести-то, все опытны, а вкусить, каково удовольствие, происходящее от

————————————

  1. Что же о честолюбивом? Больше ли тот неопытен.... τί δὲ τοῦ φιλοτίμου; ἇρα μᾶλλον ἄπειρός ἐστι. Стефан в этом месте ἄπειρος заменяет словом ἔμπειρος, — но без всякой нужды: здесь, при выражении μᾶλλον ἄπειρος, надобно разуметь ὁ φιλόσοφος, а не φιλότιμος. Чрез эту постановку отношений, смысл речи становится ясен; ибо Платон спрашивает: кто может лучше судить не о своем роде удовольствий, а о чужом? Стало быть, его вопрос превращается в следующий: ἇρα μᾶλλον ἔμπειρός ἐστι (φιλότιμος) τῆς ἀπὸ του φρονεῖν ἡδονῆς, ἢ ἐκεῖνος (φιλόσοφος) τῆς ἀπὸ τοῦ τιμᾶσθαι.