отвращеніе къ скупости своего отца. Принявъ, однакожъ, хорошее воспитаніе, онъ находитъ въ его внушеніяхъ еще столько силы, что не рѣшается предаться всѣмъ удовольствіямъ; а отсюда происходитъ то, что онъ равно избѣгаетъ какъ распутной и разсѣянной жизни товарищей, такъ и грязной скупости своего отца. Но таковъ-то и есть человѣкъ димократическій. Положимъ же теперь, что у этого, уже состарѣвшагося человѣка, есть сынъ, воспитанный и образованный совершенно по примѣру отца. Ставъ юношею, и онъ тоже вступаетъ въ общество разсѣянныхъ людей, увлекающихъ его къ какимъ-нибудь удовольствіямъ. И напрасны будутъ просьбы отца, напрасны увѣщанія друзей, старающихся расторгнуть его связь съ дурными товарищами. Эти развратные рабы удовольствій, если не сдѣлаютъ ничего другаго, то непремѣнно разовьютъ въ немъ какую-нибудь страсть, напримѣръ, любовь. Когда же она будетъ воспламенена, — послѣдуютъ за нею и прочія похоти, которыми обыкновенно увлекаются любовники; а чрезъ это, ради безумной любви, онъ заглушаетъ въ себѣ всѣ благородныя чувствованія и всецѣло предается ея власти. Таково же зарожденіе и другихъ пороковъ, напримѣръ, пьянства, наглости, дерзости. Если душа бываетъ до того занята ими, что не владѣетъ сама собою; то въ человѣкѣ томъ является настоящая тираннія, которая какбы насильственно нудитъ ее къ дѣламъ постыдной страсти. Таково происхожденіе человѣка тиранническаго. 572 C — 573 C.
Потомъ разсматривается, какова его жизнь. Не вовсе неизвѣстно, что онъ преданъ будетъ всѣмъ удовольствіямъ, соприкосновеннымъ съ его страстью; ради ея станетъ проводить праздники въ попойкахъ товарищей, затѣвать блестящіе пиры, преслѣдовать любовницъ и, наконецъ, не отворотится ни отъ одного, хотя бы самаго грубаго удовольствія. Но все это потребуетъ большихъ издержекъ, и онъ вскорѣ промотаетъ отцовское наслѣдство, а потомъ будетъ наживать и долги, пока люди, поколебавшись въ довѣріи въ нему, не лишатъ его кредита. Тогда, возбуждаемый страстью, онъ покусится на злодѣянія, чтобы этимъ способомъ найти какія-нибудь средства для удовлетворенія своимъ пожеланіямъ. Посему, оставивъ всякій стыдъ, онъ будетъ дѣлать насиліе, не щадя даже и родителей, хищнически проникать чрезъ
отвращение к скупости своего отца. Приняв, однакож, хорошее воспитание, он находит в его внушениях еще столько силы, что не решается предаться всем удовольствиям; а отсюда происходит то, что он равно избегает как распутной и рассеянной жизни товарищей, так и грязной скупости своего отца. Но таков-то и есть человек димократический. Положим же теперь, что у этого, уже состарившегося человека, есть сын, воспитанный и образованный совершенно по примеру отца. Став юношею, и он тоже вступает в общество рассеянных людей, увлекающих его к каким-нибудь удовольствиям. И напрасны будут просьбы отца, напрасны увещания друзей, старающихся расторгнуть его связь с дурными товарищами. Эти развратные рабы удовольствий, если не сделают ничего другого, то непременно разовьют в нём какую-нибудь страсть, например, любовь. Когда же она будет воспламенена, — последуют за нею и прочие похоти, которыми обыкновенно увлекаются любовники; а чрез это, ради безумной любви, он заглушает в себе все благородные чувствования и всецело предается её власти. Таково же зарождение и других пороков, например, пьянства, наглости, дерзости. Если душа бывает до того занята ими, что не владеет сама собою; то в человеке том является настоящая тирания, которая как бы насильственно нудит ее к делам постыдной страсти. Таково происхождение человека тиранического. 572 C — 573 C.
Потом рассматривается, какова его жизнь. Не вовсе неизвестно, что он предан будет всем удовольствиям, соприкосновенным с его страстью; ради её станет проводить праздники в попойках товарищей, затевать блестящие пиры, преследовать любовниц и, наконец, не отворотится ни от одного, хотя бы самого грубого удовольствия. Но всё это потребует больших издержек, и он вскоре промотает отцовское наследство, а потом будет наживать и долги, пока люди, поколебавшись в доверии в нему, не лишат его кредита. Тогда, возбуждаемый страстью, он покусится на злодеяния, чтобы этим способом найти какие-нибудь средства для удовлетворения своим пожеланиям. Посему, оставив всякий стыд, он будет делать насилие, не щадя даже и родителей, хищнически проникать чрез
