въ то же время — у цѣли видимаго. — Безъ сомнѣнія, сказалъ онъ. — Что же? не діалектическимъ ли называешь этотъ ходъ? — Какъ не діалектическимъ? — Но освобожденіе-то отъ узъ, направленіе отъ тѣней къ образамъ и свѣту, обратное восхожденіе изъ той пещеры на солнце и, тогда какъ тамъ не было силы смотрѣть на животныхъ, на растенія и на свѣтъ C. солнечный, а только на отраженія въ водѣ, — здѣсь — явленіе возможности видѣть отраженія божественнаго и тѣни сущаго, но не тѣни образовъ, составляющіяся чрезъ подобный свѣтъ, въ зависимости отъ солнца, — весь этотъ трудъ искуствъ, какъ мы видѣли, имѣетъ силу возводить наилучшую часть души къ созерцанію превосходнѣйшаго въ существенномъ, подобно тому, какъ тогда свѣтлѣйшая часть тѣла направляема была къ усматриванію яснѣйшаго въ тѣлесномъ D. и видимомъ мірѣ[1]. — Я принимаю это, сказалъ онъ: принять твои слова кажется мнѣ дѣломъ, конечно, весьма труднымъ; однако, съ другой стороны, трудно опять и не принять ихъ. Впрочемъ — вѣдь не въ теперешнее только время я слушаю тебя; придется нерѣдко встрѣчаться и опять: допустивши то, что говорится теперь, мы перейдемъ и къ самому закону и разсмотримъ его такъ, какъ разсмотрѣли начало. Гово-
- ↑ Сказавъ о созерцаніи одного и того же предмета очами чувствъ и окомъ ума, Сократъ это послѣднее созерцаніе поставляетъ теперь въ параллель съ первымъ, — относительно постепеннаго его развитія или движенія къ цѣли — къ истинно-сущему. Какъ тамъ, — въ пещерѣ, человѣкъ видѣлъ тѣни проносимыхъ тѣлесныхъ изображеній, отражавшихся въ водѣ: такъ и здѣсь онъ созерцаетъ тѣни же — но только сущаго, отражающагося въ наилучшей части его души, въ формѣ идей. Какъ тамъ ему нельзя было смотрѣть прямо на свѣтъ солнца, не подвергаясь опасности ослѣпнуть тѣлесно: такъ и здѣсь онъ не въ силахъ созерцать свѣтъ сущаго самого въ себѣ, не осуждая себя на слѣпоту духовную. Какъ тамъ восхожденіе изъ пещеры подъ открытое небо совершалось чрезъ отрѣшеніе яснѣйшаго изъ органовъ тѣлесной природы человѣка, чрезъ чувство зрѣнія: такъ и здѣсь восхожденіе къ истинѣ сущаго возможно не иначе, какъ чрезъ очищеніе превосходнѣйшаго органа духовной его природы, — ума. Наконецъ, какъ тамъ переходъ изъ области тѣней міра видимаго требовалъ постепенной и долговременной привычки: такъ и здѣсь приближеніе къ истинѣ самой въ себѣ, или къ высочайшему благу міра мыслимаго, должно совершаться долговременными усиліями и постояннымъ навыкомъ.
в то же время — у цели видимого. — Без сомнения, сказал он. — Что же? не диалектическим ли называешь этот ход? — Как не диалектическим? — Но освобождение-то от уз, направление от теней к образам и свету, обратное восхождение из той пещеры на солнце и, тогда как там не было силы смотреть на животных, на растения и на свет C. солнечный, а только на отражения в воде, — здесь — явление возможности видеть отражения божественного и тени сущего, но не тени образов, составляющиеся чрез подобный свет, в зависимости от солнца, — весь этот труд искусств, как мы видели, имеет силу возводить наилучшую часть души к созерцанию превосходнейшего в существенном, подобно тому, как тогда светлейшая часть тела направляема была к усматриванию яснейшего в телесном D. и видимом мире[1]. — Я принимаю это, сказал он: принять твои слова кажется мне делом, конечно, весьма трудным; однако, с другой стороны, трудно опять и не принять их. Впрочем — ведь не в теперешнее только время я слушаю тебя; придется нередко встречаться и опять: допустивши то, что говорится теперь, мы перейдем и к самому закону и рассмотрим его так, как рассмотрели начало. Гово-
————————————
- ↑ Сказав о созерцании одного и того же предмета очами чувств и оком ума, Сократ это последнее созерцание поставляет теперь в параллель с первым, — относительно постепенного его развития или движения к цели — к истинно-сущему. Как там, — в пещере, человек видел тени проносимых телесных изображений, отражавшихся в воде: так и здесь он созерцает тени же — но только сущего, отражающегося в наилучшей части его души, в форме идей. Как там ему нельзя было смотреть прямо на свет солнца, не подвергаясь опасности ослепнуть телесно: так и здесь он не в силах созерцать свет сущего самого в себе, не осуждая себя на слепоту духовную. Как там восхождение из пещеры под открытое небо совершалось чрез отрешение яснейшего из органов телесной природы человека, чрез чувство зрения: так и здесь восхождение к истине сущего возможно не иначе, как чрез очищение превосходнейшего органа духовной его природы, — ума. Наконец, как там переход из области теней мира видимого требовал постепенной и долговременной привычки: так и здесь приближение к истине самой в себе, или к высочайшему благу мира мыслимого, должно совершаться долговременными усилиями и постоянным навыком.
