Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 3, 1863.pdf/345

Эта страница была вычитана
340
ПОЛИТИКА ИЛИ ГОСУДАРСТВО.

не къ тому, чего цвѣтность озаряется дневнымъ свѣтомъ, а къ тому, что освѣщается ночнымъ сіяніемъ, — знаешь ли, тупѣютъ и почти слѣпнутъ, какъ будто бы въ нихъ не было чистаго D. зрѣнія? — И очень, сказалъ онъ. — А когда, напротивъ, они, думаю, ясно видятъ то, что озаряется солнцемъ, тогда открывается, что въ тѣхъ же самыхъ глазахъ есть зрѣніе. — Конечно. — Такъ вотъ такъ помышляй здѣсь и о душѣ: когда направляется она къ тому, что озаряется истиною и сущимъ, тогда уразумѣваетъ это и познаетъ, и явно имѣетъ умъ; а если она вращается въ томъ, что̀ покрыто мракомъ, что̀ раждается и погибаетъ, то водится мнѣніемъ и тупѣетъ, переворачивая свои мнѣнія такъ и сякъ, и походитъ на то, что не E. имѣетъ ума. — Конечно походитъ. — Такъ это, доставляющее истинность познаваемому и дающее силу познающему, называй идеею блага, причиною знанія и истины, поколику она познается умомъ. Вѣдь сколь ни прекрасны оба эти предметы — знаніе и истина, ты, предполагая другое еще прекраснѣе ихъ, будешь предполагать справедливо. Какъ тамъ — 509. свѣтъ и зрѣніе почитать солнцеобразными — справедливо, а солнцемъ — несправедливо: такъ и здѣсь оба эти предметы, — знаніе и истину, признавать благовидными — справедливо, а благомъ которое-нибудь изъ нихъ — несправедливо; но природу блага надобно ставитъ еще выше. — О чрезвычайной красотѣ говоришь ты, сказалъ онъ, если она доставляетъ знаніе и истину, а сама красотою выше ихъ: вѣдь не удовольствіе же, вѣроятно, разумѣешь ты подъ нею? — Говори лучше, примолвилъ я, и скорѣе вотъ еще какъ созерцай ея B. образъ. — Какъ? — Солнце, скажешь ты, доставляетъ видимымъ предметамъ нетолько, думаю, способность быть видимыми, но и рожденіе, и возрастаніе; и пищу, а само оно не раждается. — Да какже! — Такъ и благо, надобно сказать, доставляетъ познаваемымъ предметамъ нетолько способность быть познаваемыми, но и существовать[1] и получать отъ него

  1. То благо, говоритъ Платонъ, сообщаетъ познаваемымъ вещамъ нетолько
Тот же текст в современной орфографии

не к тому, чего цветность озаряется дневным светом, а к тому, что освещается ночным сиянием, — знаешь ли, тупеют и почти слепнут, как будто бы в них не было чистого D. зрения? — И очень, сказал он. — А когда, напротив, они, думаю, ясно видят то, что озаряется солнцем, тогда открывается, что в тех же самых глазах есть зрение. — Конечно. — Так вот так помышляй здесь и о душе: когда направляется она к тому, что озаряется истиною и сущим, тогда уразумевает это и познает, и явно имеет ум; а если она вращается в том, что̀ покрыто мраком, что̀ рождается и погибает, то водится мнением и тупеет, переворачивая свои мнения так и сяк, и походит на то, что не E. имеет ума. — Конечно походит. — Так это, доставляющее истинность познаваемому и дающее силу познающему, называй идеею блага, причиною знания и истины, поколику она познается умом. Ведь сколь ни прекрасны оба эти предметы — знание и истина, ты, предполагая другое еще прекраснее их, будешь предполагать справедливо. Как там — 509. свет и зрение почитать солнцеобразными — справедливо, а солнцем — несправедливо: так и здесь оба эти предметы, — знание и истину, признавать благовидными — справедливо, а благом которое-нибудь из них — несправедливо; но природу блага надобно ставит еще выше. — О чрезвычайной красоте говоришь ты, сказал он, если она доставляет знание и истину, а сама красотою выше их: ведь не удовольствие же, вероятно, разумеешь ты под нею? — Говори лучше, примолвил я, и скорее вот еще как созерцай её B. образ. — Как? — Солнце, скажешь ты, доставляет видимым предметам нетолько, думаю, способность быть видимыми, но и рождение, и возрастание; и пищу, а само оно не рождается. — Да какже! — Так и благо, надобно сказать, доставляет познаваемым предметам нетолько способность быть познаваемыми, но и существовать[1] и получать от него

————————————

  1. То благо, говорит Платон, сообщает познаваемым вещам нетолько