435. испытывать городъ. Авось-либо, чрезъ взаимное изслѣдованіе и треніе ихъ, мы извлечемъ справедливость, какъ огонь изъ поленьевъ дерева, и выведши ее наружу, утвердимъ у насъ самихъ. — Ты говоришь о порядкѣ, сказалъ онъ; такъ и надобно дѣлать. —
Пусть что-либо, напримѣръ большее и меньшее, означается словомъ то же: подобны ли они, поколику называются тѣмъ же, или не подобны? спросилъ я. — Подобны, отвѣчалъ B. онъ. — Слѣдовательно, справедливый человѣкъ, по самому роду справедливости, не будетъ отличаться отъ справедливаго города, а будетъ подобенъ ему. — Подобенъ, сказалъ онъ. — Но городъ-то вѣдь казался намъ справедливымъ, когда находящіеся въ немъ три рода природъ дѣлали каждый свое; а будучи разсудительнымъ, мужественнымъ и мудрымъ, чрезъ самые эти роды, получалъ онъ другія качества и состоянія. — Правда, примолвилъ онъ. — Стало-быть, и одного человѣка, другъ мой, мы будемъ представлять себѣ такъ, что онъ въ своей душѣ имѣетъ эти же самые роды, если городу справедливо приписываются одинаковыя съ ними и означаемыя C. тѣми же именами свойства. — Крайне необходимо, сказалъ онъ. — Ну такъ не на маловажное изслѣдованіе души попали мы, почтеннѣйшій, замѣтилъ я, какъ скоро возникъ вопросъ: есть ли въ ней эти три рода, или нѣтъ? — Повидимому, очень не на маловажное, сказалъ онъ: вѣдь можетъ быть и справедлива поговорка, Сократъ, что прекрасное трудно[1]. — Кажется, примолвилъ я. Да и то знай, Главконъ, D. что тѣмъ путемъ, котораго мы въ своей бесѣдѣ держались теперь, намъ, я думаю, никогда не достигнуть этого съ точностію; потому что къ этому ведетъ путь болѣе длинный и широкій; хотя, примѣнительно къ прежнимъ изслѣдованіямъ, прилично было бы взять намъ тотъ[2]. — Такъ не оставаться ли
- ↑ Прекрасное трудно, χαλεπὰ τὰ καλά: пословица, встрѣчающаяся также lib. VI, p. 450 D. Cratyl. p. 384 A. Hipp. Maj. p. 304 E. Это изреченіе Схоліастъ приписываетъ Солону.
- ↑ Сократъ разумѣетъ привычную себѣ, простую и доступную для понятія
435. испытывать город. Авось-либо, чрез взаимное исследование и трение их, мы извлечем справедливость, как огонь из поленьев дерева, и выведши ее наружу, утвердим у нас самих. — Ты говоришь о порядке, сказал он; так и надобно делать. —
Пусть что-либо, например большее и меньшее, означается словом то же: подобны ли они, поколику называются тем же, или не подобны? спросил я. — Подобны, отвечал B. он. — Следовательно, справедливый человек, по самому роду справедливости, не будет отличаться от справедливого города, а будет подобен ему. — Подобен, сказал он. — Но город-то ведь казался нам справедливым, когда находящиеся в нём три рода природ делали каждый свое; а будучи рассудительным, мужественным и мудрым, чрез самые эти роды, получал он другие качества и состояния. — Правда, примолвил он. — Стало быть, и одного человека, друг мой, мы будем представлять себе так, что он в своей душе имеет эти же самые роды, если городу справедливо приписываются одинаковые с ними и означаемые C. теми же именами свойства. — Крайне необходимо, сказал он. — Ну так не на маловажное исследование души попали мы, почтеннейший, заметил я, как скоро возник вопрос: есть ли в ней эти три рода, или нет? — По-видимому, очень не на маловажное, сказал он: ведь может быть и справедлива поговорка, Сократ, что прекрасное трудно[1]. — Кажется, примолвил я. Да и то знай, Главкон, D. что тем путем, которого мы в своей беседе держались теперь, нам, я думаю, никогда не достигнуть этого с точностью; потому что к этому ведет путь более длинный и широкий; хотя, применительно к прежним исследованиям, прилично было бы взять нам тот[2]. — Так не оставаться ли
————————————
