и что это, или видъ этого[1], какъ мнѣ кажется, есть справедливость. Мы положили, то-есть, и, если помнишь, многократно говорили, что изъ дѣлъ въ городѣ каждый гражданинъ долженъ производить одно то, къ чему его природа наиболѣе способна. — Да, говорили. — А что производить свое-то и не хвататься за многое, есть именно справедливость, — это слышали мы и отъ другихъ, и часто высказывали сами. — Да, высказывали. — Такъ это-то, другъ мой, нѣкоторымъ B. образомъ бывающее, продолжалъ я, — это дѣланіе своего, вѣроятно, и есть справедливость. Знаешь ли, изъ чего заключаю? — Нѣтъ, скажи, отвѣчалъ онъ. — Мнѣ кажется, въ изслѣдуемыхъ нами добродѣтеляхъ города, то-есть, въ разсудительности, мужествѣ и мудрости, остальное есть то, что всѣмъ имъ доставляетъ силу внѣдряться въ человѣка[2], и въ кого онѣ внѣдряются-то, тѣмъ служить къ спасенію, пока въ комъ это имѣется. Но остальное въ нихъ, когда эти три были C. найдены, мы назвали справедливостью. — Да и необходимо,
- ↑ Это, или видъ этого — справедливость. Сократъ даетъ поводъ думать, что онъ видѣлъ справедливость нетолько въ частномъ исполненіи своей обязанности, или въ дѣланіи своего дѣла, какъ это является на опытѣ, но еще больше въ законѣ (εἷδος), который долженъ обнаруживаться частными дѣйствіями, направленными у каждаго къ своему. Справедливость, понимаемая въ смыслѣ дѣланія своего дѣла, какъ видъ, становится добродѣтелью всѣхъ гражданъ и находится подъ управленіемъ государственной мудрости, въ предѣлахъ ея соображеній, какъ запряженные кони въ рукахъ возничаго. Гдѣ этой всеобщей видовой дѣятельности нѣтъ, или гдѣ дѣлаютъ свое только нѣкоторые частные граждане: тамъ дѣлающіе свое несутъ двойную или тройную тяжесть сравнительно съ другими, развлекающимися разнообразіемъ дѣлъ; тамъ дѣланіе своего становится затруднительнымъ, а иногда вовсе невозможнымъ. Сапожнику, старательно дѣлающему свое, трудно, даже вовсе нельзя приготовлять хорошіе сапоги въ томъ обществѣ, въ которомъ не заботятся о своемъ дѣлѣ кожевники.
- ↑ Сократъ раскрываетъ слѣдующую мысль: справедливость есть такая добродѣтель, которая мудрости, мужеству и разсудительности доставляетъ какбы свойственную каждой силу; потому что она одна дѣлаетъ то, что эти добродѣтели могутъ развиваться и преуспѣвать. Мудрость есть добродѣтель правительства: но правительству необходимо быть справедливымъ, то-есть дѣлать свое, чтобы въ управленіи обнаруживалась мудрость. Мужество есть добродѣтель стражей: но стражамъ необходимо быть справедливыми, то-есть дѣлать свое, чтобы они являлись мужественными. Разсудительность есть гармонія общества, или единомысліе гражданъ относительно лучшаго и худшаго, высшаго и низшаго, управляющаго и управляемаго: но это единомысліе не иначе возможно, какъ подъ
и что это, или вид этого[1], как мне кажется, есть справедливость. Мы положили, то есть, и, если помнишь, многократно говорили, что из дел в городе каждый гражданин должен производить одно то, к чему его природа наиболее способна. — Да, говорили. — А что производить свое-то и не хвататься за многое, есть именно справедливость, — это слышали мы и от других, и часто высказывали сами. — Да, высказывали. — Так это-то, друг мой, некоторым B. образом бывающее, продолжал я, — это делание своего, вероятно, и есть справедливость. Знаешь ли, из чего заключаю? — Нет, скажи, отвечал он. — Мне кажется, в исследуемых нами добродетелях города, то есть, в рассудительности, мужестве и мудрости, остальное есть то, что всем им доставляет силу внедряться в человека[2], и в кого они внедряются-то, тем служить к спасению, пока в ком это имеется. Но остальное в них, когда эти три были C. найдены, мы назвали справедливостью. — Да и необходимо,
————————————
- ↑ Это, или вид этого — справедливость. Сократ дает повод думать, что он видел справедливость нетолько в частном исполнении своей обязанности, или в делании своего дела, как это является на опыте, но еще больше в законе (εἷδος), который должен обнаруживаться частными действиями, направленными у каждого к своему. Справедливость, понимаемая в смысле делания своего дела, как вид, становится добродетелью всех граждан и находится под управлением государственной мудрости, в пределах её соображений, как запряженные кони в руках возничего. Где этой всеобщей видовой деятельности нет, или где делают свое только некоторые частные граждане: там делающие свое несут двойную или тройную тяжесть сравнительно с другими, развлекающимися разнообразием дел; там делание своего становится затруднительным, а иногда вовсе невозможным. Сапожнику, старательно делающему свое, трудно, даже вовсе нельзя приготовлять хорошие сапоги в том обществе, в котором не заботятся о своем деле кожевники.
- ↑ Сократ раскрывает следующую мысль: справедливость есть такая добродетель, которая мудрости, мужеству и рассудительности доставляет как бы свойственную каждой силу; потому что она одна делает то, что эти добродетели могут развиваться и преуспевать. Мудрость есть добродетель правительства: но правительству необходимо быть справедливым, то есть делать свое, чтобы в управлении обнаруживалась мудрость. Мужество есть добродетель стражей: но стражам необходимо быть справедливыми, то есть делать свое, чтобы они являлись мужественными. Рассудительность есть гармония общества, или единомыслие граждан относительно лучшего и худшего, высшего и низшего, управляющего и управляемого: но это единомыслие не иначе возможно, как под
