гоустроенномъ терпимы быть не могутъ. Особенно надобно стараться, чтобы стражи не имѣли никакой собственности и не страдали любостяжаніемъ; потому что иначе не станутъ они, какъ слѣдуетъ, выполнять своихъ обязанностей и будутъ гибельны для безопасности отечества. Изъ числа стражей наконецъ должны быть избираемы вожди и правители государства. Общество, если хотятъ, чтобы оно было наилучшимъ, должно быть управляемо такими мужами, которые признаны превосходнѣйшими по общему суду людей умныхъ. Итакъ въ главѣ общества пусть стоятъ такія лица, которыя и въ самомъ раннемъ возрастѣ выказали отличныя способности души, и пришедши въ возрастъ зрѣлый, далеко превзошли другихъ своими добродѣтелями. Какъ человѣкъ частный становится добродѣтельнымъ тогда, когда вся его жизнь настрояется умомъ и управляется по образцу высочайшаго блага: такъ и общество въ такомъ только случаѣ можетъ достигнуть совершенной добродѣтели и вполнѣ наслаждаться счастіемъ, когда его вожди направляютъ свой умъ къ познанію вѣчной истины и исполняютъ великое свое дѣло, созерцая духомъ высочайшее благо. Поэтому правителями должны быть философы. Но подъ именемъ философовъ Платонъ разумѣетъ здѣсь не тѣхъ людей, которые вдаются только въ отвлеченныя изслѣдованія вещей, или нѣчто знаютъ о всемъ, о чемъ ихъ спрашиваютъ: философы, по его мнѣнію, суть тѣ, которые, взирая на вѣчные образцы явленій, познаютъ самую истину, — созерцая красоту добродѣтели, не только удивляются ей, но и всѣми силами слѣдуютъ за нею, и воплощаютъ ее въ себѣ своими дѣлами, которые богаты сколько знаніемъ вѣчной истины, столько же и опытностію въ употребленіи вещей. Такъ какъ тѣ три сословія гражданъ вполнѣ соотвѣтствуютъ тремъ сторонамъ человѣческой души; то и добродѣтели, свойственныя послѣднимъ, переносятся у Платона равнымъ образомъ на первыя; потому что совершенство государства условливается тѣми же четырьмя формами добродѣтель-
гоустроенном терпимы быть не могут. Особенно надобно стараться, чтобы стражи не имели никакой собственности и не страдали любостяжанием; потому что иначе не станут они, как следует, выполнять своих обязанностей и будут гибельны для безопасности отечества. Из числа стражей наконец должны быть избираемы вожди и правители государства. Общество, если хотят, чтобы оно было наилучшим, должно быть управляемо такими мужами, которые признаны превосходнейшими по общему суду людей умных. Итак во главе общества пусть стоят такие лица, которые и в самом раннем возрасте выказали отличные способности души, и пришедши в возраст зрелый, далеко превзошли других своими добродетелями. Как человек частный становится добродетельным тогда, когда вся его жизнь настрояется умом и управляется по образцу высочайшего блага: так и общество в таком только случае может достигнуть совершенной добродетели и вполне наслаждаться счастьем, когда его вожди направляют свой ум к познанию вечной истины и исполняют великое свое дело, созерцая духом высочайшее благо. Поэтому правителями должны быть философы. Но под именем философов Платон разумеет здесь не тех людей, которые вдаются только в отвлеченные исследования вещей, или нечто знают о всём, о чём их спрашивают: философы, по его мнению, суть те, которые, взирая на вечные образцы явлений, познают самую истину, — созерцая красоту добродетели, не только удивляются ей, но и всеми силами следуют за нею, и воплощают ее в себе своими делами, которые богаты сколько знанием вечной истины, столько же и опытностью в употреблении вещей. Так как те три сословия граждан вполне соответствуют трем сторонам человеческой души; то и добродетели, свойственные последним, переносятся у Платона равным образом на первые; потому что совершенство государства условливается теми же четырьмя формами добродетель-
