Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 3, 1863.pdf/216

Эта страница была вычитана
211
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ.


C.

Которое вновь привзошло у поющихъ[1],

что поэтомъ часто называютъ не того, кто составляетъ новыя пѣсни, а того, кто выдумываетъ новый образъ пѣснопѣнія и хвалитъ это. Между тѣмъ не должно ни хвалитъ такихъ вещей, ни принимать ихъ. Отъ введенія новаго рода музыки дѣйствительно нужно беречься, такъ какъ оно вообще опасно; ибо формы ея не трогаются нигдѣ помимо величайшихъ законовъ гражданскихъ: это говоритъ Дамонъ, — и я вѣрю ему. — Присоедини же и меня къ числу вѣрющихъ, примолвилъ Адимантъ. — Такъ вотъ здѣсь, видно, со стороны музыки, продолжалъ я, стражи должны построить крѣпость. — И въ самомъ дѣлѣ, сказалъ онъ; D. нарушеніе закона, входя этимъ путемъ, легко прячется. — Да, примолвилъ я, — такъ себѣ, подъ видомъ увеселеній, какбы не дѣлая ничего худаго. — Да вѣдь и не дѣлаетъ ничего, замѣтилъ онъ, кромѣ того, что понемногу вкрадывается, молча внѣдряется въ нравы и занятія, и отсюда уже болѣе ощутимо переходитъ во взаимныя отношенія, а изъ отношеній-то, Сократъ, съ великою наглостію возстаетъ на законы и правительство и оканчиваетъ ниспроверженіемъ всего частно и общественно[2]. — Хорошо, E. сказалъ я; такъ это вѣрно? — Мнѣ кажется, отвѣчалъ онъ. — Поэтому, нашимъ дѣтямъ, какъ мы и сначала говорили, надобно тотчасъ же принимать участіе въ увеселеніи законномъ; ибо если оно будетъ противузаконно и такими же сдѣлаетъ нашихъ дѣтей, то возрастить изъ нихъ мужей законныхъ и ревностныхъ окажется невозможнымъ. — 425. Какъ же иначе? сказалъ онъ. — Стало-быть, если дѣти, на-

  1. Платонъ указываетъ на 452 стихъ первой книги Омировой Одиссеи. Этого же мнѣнія держится Ксенофонтъ (Cyrop. 1. 6).
  2. Эту мысль впослѣдствіи подтвердилъ и Цицеронъ, legg. II, 15, 38. Assentior enim Platoni, nihil tam facile in animos teneros atque molles influere quam varios canendi sonos, quorum dici vix potest quanta vis sit in utramque partem. Conf. Maxim. Tyr. XXXVII, 4. Платонъ, какъ мы видѣли выше, не изгонялъ изъ музыки мелодій нѣжныхъ, трогающихъ и смягчающихъ чувство, а только требовалъ, чтобы онѣ не разслабляли души, не портили нравственности и не развивали страстей.
Тот же текст в современной орфографии

C.

Которое вновь привзошло у поющих[1],

что поэтом часто называют не того, кто составляет новые песни, а того, кто выдумывает новый образ песнопения и хвалит это. Между тем не должно ни хвалит таких вещей, ни принимать их. От введения нового рода музыки действительно нужно беречься, так как оно вообще опасно; ибо формы её не трогаются нигде помимо величайших законов гражданских: это говорит Дамон, — и я верю ему. — Присоедини же и меня к числу верющих, примолвил Адимант. — Так вот здесь, видно, со стороны музыки, продолжал я, стражи должны построить крепость. — И в самом деле, сказал он; D. нарушение закона, входя этим путем, легко прячется. — Да, примолвил я, — так себе, под видом увеселений, как бы не делая ничего худого. — Да ведь и не делает ничего, заметил он, кроме того, что понемногу вкрадывается, молча внедряется в нравы и занятия, и отсюда уже более ощутимо переходит во взаимные отношения, а из отношений-то, Сократ, с великою наглостию восстает на законы и правительство и оканчивает ниспровержением всего частно и общественно[2]. — Хорошо, E. сказал я; так это верно? — Мне кажется, отвечал он. — Поэтому, нашим детям, как мы и сначала говорили, надобно тотчас же принимать участие в увеселении законном; ибо если оно будет противузаконно и такими же сделает наших детей, то возрастить из них мужей законных и ревностных окажется невозможным. — 425. Как же иначе? сказал он. — Стало быть, если дети, на-

————————————

  1. Платон указывает на 452 стих первой книги Омировой Одиссеи. Этого же мнения держится Ксенофонт (Cyrop. 1. 6).
  2. Эту мысль впоследствии подтвердил и Цицерон, legg. II, 15, 38. Assentior enim Platoni, nihil tam facile in animos teneros atque molles influere quam varios canendi sonos, quorum dici vix potest quanta vis sit in utramque partem. Conf. Maxim. Tyr. XXXVII, 4. Платон, как мы видели выше, не изгонял из музыки мелодий нежных, трогающих и смягчающих чувство, а только требовал, чтобы они не расслабляли души, не портили нравственности и не развивали страстей.
14*