нибудь, занимающаго средину между всѣми па̀рами противуположностей, такъ какъ при двухъ противныхъ бываетъ два перехода, то-есть, отъ перваго противнаго во второе, и отъ B. втораго въ первое? Напримѣръ, между бо́льшимъ и меньшимъ есть и возрастаніе и умаленіе, и мы говоримъ, что одно растетъ, другое умаляется. — Да, отвѣчалъ онъ. — Значитъ, и раздѣляться, и смѣшиваться, и охлаждаться, и согрѣваться — все такимъ же образомъ. Хотя словами мы иногда и не выражаемъ этого, однакожъ на дѣлѣ необходимо, чтобы одно взаимно происходило изъ другаго и чтобы переходъ былъ обоюдный. — Конечно, сказалъ онъ. — Что же C. теперь? продолжалъ Сократъ: жизни противуполагается ли нѣчто такъ, какъ бодрствованію — сонъ? — Безъ сомнѣнія, отвѣчалъ онъ. — А что именно? — Смерть, сказалъ онъ. — Слѣдовательно, жизнь и смерть, если онѣ взаимно противуположны, происходятъ обоюдно, и между ними двумя бываетъ двоякое происхожденіе? — Какъ же иначе? — Итакъ я, сказалъ Сократъ, приведу тебѣ одну изъ такихъ паръ, о которыхъ сейчасъ упоминалъ, и укажу на ея переходы; а ты приведи другую. Я говорю: «сонъ и бодрствованіе», и утверждаю, что изъ сна бываетъ бодрствованіе, а изъ бодрствованія — сонъ; происхожденія же ихъ суть: дремать и D. пробуждаться. Довольно для тебя, или нѣтъ? спросилъ онъ. — Очень довольно. — Скажи же и ты такъ о жизни и смерти. Не говорилъ ли ты, что жизнь противна смерти? — Говорилъ. — И онѣ бываютъ одна изъ другой? — Да. — Что же бываетъ изъ живущаго? — Умершее, сказалъ онъ. — А потомъ изъ умершаго, спросилъ Сократъ? — Необходимо согласиться, что живущее, отвѣчалъ Кевисъ. — Значитъ, изъ умершихъ, Кевисъ, бываютъ вещи живыя и существа живущія? — Кажется, сказалъ онъ. — Слѣдовательно, наши души E. находятся въ преисподней[1]? заключилъ Сократъ. — Вѣроятно. —
- ↑ Изложенное здѣсь доказательство безсмертія души основывается на гипотезѣ до-мірнаго существованія душъ, которую Пиѳагоръ и Платонъ при-
чѣмъ-нибудь, что не считаетъ себя малымъ, сопоставляется великое, — изъ того, что не считало себя малымъ, тотчасъ является малое.
нибудь, занимающего средину между всеми па̀рами противоположностей, так как при двух противных бывает два перехода, то есть, от первого противного во второе, и от B. второго в первое? Например, между бо́льшим и меньшим есть и возрастание и умаление, и мы говорим, что одно растет, другое умаляется. — Да, отвечал он. — Значит, и разделяться, и смешиваться, и охлаждаться, и согреваться — всё таким же образом. Хотя словами мы иногда и не выражаем этого, однакож на деле необходимо, чтобы одно взаимно происходило из другого и чтобы переход был обоюдный. — Конечно, сказал он. — Что же C. теперь? продолжал Сократ: жизни противуполагается ли нечто так, как бодрствованию — сон? — Без сомнения, отвечал он. — А что именно? — Смерть, сказал он. — Следовательно, жизнь и смерть, если они взаимно противоположны, происходят обоюдно, и между ними двумя бывает двоякое происхождение? — Как же иначе? — Итак я, сказал Сократ, приведу тебе одну из таких пар, о которых сейчас упоминал, и укажу на её переходы; а ты приведи другую. Я говорю: «сон и бодрствование», и утверждаю, что из сна бывает бодрствование, а из бодрствования — сон; происхождения же их суть: дремать и D. пробуждаться. Довольно для тебя, или нет? спросил он. — Очень довольно. — Скажи же и ты так о жизни и смерти. Не говорил ли ты, что жизнь противна смерти? — Говорил. — И они бывают одна из другой? — Да. — Что же бывает из живущего? — Умершее, сказал он. — А потом из умершего, спросил Сократ? — Необходимо согласиться, что живущее, отвечал Кевис. — Значит, из умерших, Кевис, бывают вещи живые и существа живущие? — Кажется, сказал он. — Следовательно, наши души E. находятся в преисподней[1]? заключил Сократ. — Вероятно. —
————————————
- ↑ Изложенное здесь доказательство бессмертия души основывается на гипотезе до-мирного существования душ, которую Пифагор и Платон при-
чем-нибудь, что не считает себя малым, сопоставляется великое, — из того, что не считало себя малым, тотчас является малое.
