Эхекр. Такъ чтожъ? о чемъ говорили?
Фед. Я постараюсь пересказать тебѣ все сначала. Мы D. всегда, и въ прежніе дни, имѣли обыкновеніе приходить къ Сократу, предварительно собравшись въ то судилище, въ которомъ происходилъ судъ, такъ какъ оно было близъ темницы. Здѣсь, разговаривая между собою, мы каждый разъ ожидали, пока отопрутъ темницу; ибо отпирали ее не рано: когда же она была отперта, входили къ Сократу и по большей части проводили съ нимъ цѣлый день. Но въ послѣдній разъ собрались мы гораздо ранѣе; потому что, выходя изъ темницы вечеромъ наканунѣ того дня, узнали, что корабль уже возвратился изъ Делоса, и дали другъ другу обѣщаніе E. сойтись въ извѣстномъ мѣстѣ какъ можно ранѣе. Пришли; но сторожъ, обыкновенно отворявшій намъ дверь, вышелъ и сказалъ, чтобы мы подождали и не входили, пока Сократъ самъ не позоветъ насъ; потому что теперь, прибавилъ онъ, одиннадцать судей снимаютъ съ него оковы и объявляютъ, какою смертію въ этотъ день онъ долженъ умереть. Спустя немного послѣ того, сторожъ опять вышелъ и приказалъ намъ войти. Входимъ и видимъ Сократа только что 60. освобожденнымъ отъ оковъ; подлѣ него сидитъ Ксантиппа (ты, конечно, знаешь ее) и держитъ дитя. Какъ скоро она увидѣла насъ, тотчасъ подняла вопль и начала говорить все, что говорятъ женщины, напримѣръ: о Сократъ! вотъ друзья твои съ тобою и ты съ друзьями — бесѣдуете уже въ послѣдній разъ. Но Сократъ, взглянувъ на Критона, сказалъ: Критонъ! пусть кто нибудь отведетъ ее домой. Тогда нѣкоторые изъ Критоновыхъ слугъ повели ее, а она кричала и ударяла себя въ грудь.
Между тѣмъ Сократъ, приподнявшись на скамьѣ, B. подогнулъ ногу, сталъ потирать ее рукою и, потирая, сказалъ: Друзья! какъ страннымъ кажется мнѣ то, что люди называютъ пріятнымъ! Въ какой удивительной связи находится оно съ скорбію, хотя послѣдняя, повидимому, противуположна первому! Взятыя вмѣстѣ, они не уживаются въ человѣкѣ: но кто ищетъ и достигаетъ одного, тотъ почти
Эхекр. Так что ж? о чём говорили?
Фед. Я постараюсь пересказать тебе всё сначала. Мы D. всегда, и в прежние дни, имели обыкновение приходить к Сократу, предварительно собравшись в то судилище, в котором происходил суд, так как оно было близ темницы. Здесь, разговаривая между собою, мы каждый раз ожидали, пока отопрут темницу; ибо отпирали ее не рано: когда же она была отперта, входили к Сократу и по большей части проводили с ним целый день. Но в последний раз собрались мы гораздо ранее; потому что, выходя из темницы вечером накануне того дня, узнали, что корабль уже возвратился из Делоса, и дали друг другу обещание E. сойтись в известном месте как можно ранее. Пришли; но сторож, обыкновенно отворявший нам дверь, вышел и сказал, чтобы мы подождали и не входили, пока Сократ сам не позовет нас; потому что теперь, прибавил он, одиннадцать судей снимают с него оковы и объявляют, какою смертию в этот день он должен умереть. Спустя немного после того, сторож опять вышел и приказал нам войти. Входим и видим Сократа только что 60. освобожденным от оков; подле него сидит Ксантиппа (ты, конечно, знаешь ее) и держит дитя. Как скоро она увидела нас, тотчас подняла вопль и начала говорить всё, что говорят женщины, например: о Сократ! вот друзья твои с тобою и ты с друзьями — беседуете уже в последний раз. Но Сократ, взглянув на Критона, сказал: Критон! пусть кто-нибудь отведет ее домой. Тогда некоторые из Критоновых слуг повели ее, а она кричала и ударяла себя в грудь.
Между тем Сократ, приподнявшись на скамье, B. подогнул ногу, стал потирать ее рукою и, потирая, сказал: Друзья! как странным кажется мне то, что люди называют приятным! В какой удивительной связи находится оно со скорбию, хотя последняя, по-видимому, противоположна первому! Взятые вместе, они не уживаются в человеке: но кто ищет и достигает одного, тот почти
