Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 2, 1863.pdf/314

Эта страница была вычитана
313
ГОРГІАСЪ.


Калл. Не расположишь, Сократъ; потому что тотъ, съ полными бочками, уже не чувствуетъ никакого удовольствія, но какъ я сейчасъ сказалъ, живетъ подобно камню, то-есть, наполнивъ ихъ, и не радуется и не скорбитъ. Жизнь B. пріятная напротивъ могла бы быть та, въ которой совершалось бы наиболѣе притоковъ.

Сокр. Но не необходимо ли, по краней мѣрѣ, чтобы, при множествѣ втеченій, много и уходило, и для истоковъ были какой-нибудь величины скважины?

Калл. Безъ сомнѣнія.

Сокр. Стало быть, ты говоришь о жизни не мертвеца и не камня, а турухтана.[1] Скажи мнѣ, не поставляешь ли ты жизни и въ томъ, чтобы алкать и, алкая, ѣсть?

Калл. Да.

Сокр. Чтобы жаждать и, жаждая, пить?

Калл. Говорю тебѣ, что счастливо жить — значитъ имѣть C. всѣ вообще пожеланія и, бывъ въ состояніи удовлетворять имъ, радоваться.

Сокр. Прекрасно, добрякъ, продолжай, какъ началъ; только бы не стыдиться. Впрочемъ и я, какъ видно, стыдиться не долженъ. Во-первыхъ, скажи мнѣ: быть въ чесоткѣ, чувствовать зудъ, имѣть возможность чесаться, сколько угодно, и проводить жизнь въ чесаніи себя — значитъ ли жить счастливо?

Калл. Какъ это нелѣпо, Сократъ! ты просто площадной D. разсказчикъ.

Сокр. Да, Калликлъ, Полоса и Горгіаса, можетъ быть, я въ самомъ дѣлѣ изумилъ и привелъ въ стыдъ: а тебя, не бойсь, не изумишь и не пристыдишь; ты мужественъ. Отвѣчай однако.

  1. Турухтанъ — χαραδριὸς, птица, живущая въ разсѣлинахъ горъ и чрезвычайно прожорливая, по Схоліасту, ὃς ἅμα τῷ ἐσθίειν ἐκκρίνει. Ruhnken. ad Tim. Glossar, p. 273. Aristot. Hist. an. VIII. p. 358. Поэтому Платонъ весьма правильно смотритъ на нее, какъ на символъ нравственной ненасытности.
Тот же текст в современной орфографии


Калл. Не расположишь, Сократ; потому что тот, с полными бочками, уже не чувствует никакого удовольствия, но как я сейчас сказал, живет подобно камню, то есть, наполнив их, и не радуется и не скорбит. Жизнь B. приятная напротив могла бы быть та, в которой совершалось бы наиболее притоков.

Сокр. Но не необходимо ли, по крайней мере, чтобы, при множестве втечений, много и уходило, и для истоков были какой-нибудь величины скважины?

Калл. Без сомнения.

Сокр. Стало быть, ты говоришь о жизни не мертвеца и не камня, а турухтана.[1] Скажи мне, не поставляешь ли ты жизни и в том, чтобы алкать и, алкая, есть?

Калл. Да.

Сокр. Чтобы жаждать и, жаждая, пить?

Калл. Говорю тебе, что счастливо жить — значит иметь C. все вообще пожелания и, быв в состоянии удовлетворять им, радоваться.

Сокр. Прекрасно, добряк, продолжай, как начал; только бы не стыдиться. Впрочем и я, как видно, стыдиться не должен. Во-первых, скажи мне: быть в чесотке, чувствовать зуд, иметь возможность чесаться, сколько угодно, и проводить жизнь в чесании себя — значит ли жить счастливо?

Калл. Как это нелепо, Сократ! ты просто площадной D. рассказчик.

Сокр. Да, Калликл, Полоса и Горгиаса, может быть, я в самом деле изумил и привел в стыд: а тебя, не бойсь, не изумишь и не пристыдишь; ты мужествен. Отвечай однако.

————————————

  1. Турухтан — χαραδριὸς, птица, живущая в расселинах гор и чрезвычайно прожорливая, по Схолиасту, ὃς ἅμα τῷ ἐσθίειν ἐκκρίνει. Ruhnken. ad Tim. Glossar, p. 273. Aristot. Hist. an. VIII. p. 358. Поэтому Платон весьма правильно смотрит на нее, как на символ нравственной ненасытности.