тинныя мнѣнія — прекрасное дѣло, и производятъ все доброе, 98. пока бываютъ постоянны. Но онѣ не хотятъ долго оставаться неизмѣняемыми; онѣ убѣгаютъ изъ человѣческой души и потому нецѣнны, пока кто-нибудь не свяжетъ ихъ размышленіемъ о причинѣ. А это, любезный Менонъ, и есть припоминаніе, — въ чемъ мы прежде согласились. Когда же истинныя мнѣнія бываютъ связаны; тогда онѣ сперва становятся знаніями, а потомъ упрочиваются. Отъ этого-то знаніе и цѣннѣе правильнаго мнѣнія; узами-то и различается первое отъ послѣдняго[1].
Мен. Да, клянусь Зевсомъ, Сократъ; дѣйствительно походитъ на что-то такое.
B.Сокр. Впрочемъ я и выдаю это не за извѣстное, а за похожее. Что же касается до различія между правильнымъ мнѣніемъ и знаніемъ; то оно, думаю, уже не есть нѣчто похожее: но еслибы я приписалъ себѣ какія-нибудь знанія, — а приписалъ бы ихъ себѣ немного, — то упомянутое было бы однимъ изъ тѣхъ, которыя имѣю.
Мен. Да и правильно говоришь, Сократъ.
Сокр. Чтожъ? а то неправильно, что истинное мнѣніе, управляя совершеніемъ каждаго дѣла, управляетъ не хуже знанія?
Мен. Кажется, и то вѣрно.
C.Сокр. Значитъ, правильное мнѣніе, если оно не хуже знанія, и въ дѣятельности будетъ не менѣе полезно; значитъ, и
- ↑ Явно, что на истинныя мнѣнія Сократъ смотритъ здѣсь относительно къ систематическому ихъ построенію. Сами по себѣ, независимо отъ формы науки, онѣ — только матеріалъ, неупорядоченный, неразработанный, безсвязный, измѣнчивый, часто состоящій изъ противорѣчущихъ элементовъ. Головы, наполненныя такимъ матеріаломъ, всегда готовы судить о всемъ, но никогда не въ состояніи представить достаточную причину, почему такъ думаютъ; ибо мнѣнія ихъ разобщены, носятся, будто отдѣльные атомы въ хаотическомъ броженіи вещества, не связаны единствомъ взгляда на міръ и жизнь. Одна только идея, развитая въ систему, каждому изъ нихъ сообщаетъ надлежащую прочность, даетъ приличное мѣсто и значеніе въ цѣломъ, подобно тому, какъ сила органическая соединяетъ въ одинъ составъ безчисленное множество разнообразныхъ орудій и живетъ въ каждомъ самомалѣйшемъ нервѣ.
тинные мнения — прекрасное дело, и производят всё доброе, 98. пока бывают постоянны. Но они не хотят долго оставаться неизменяемыми; они убегают из человеческой души и потому неценны, пока кто-нибудь не свяжет их размышлением о причине. А это, любезный Менон, и есть припоминание, — в чём мы прежде согласились. Когда же истинные мнения бывают связаны; тогда они сперва становятся знаниями, а потом упрочиваются. От этого-то знание и ценнее правильного мнения; узами-то и различается первое от последнего[1].
Мен. Да, клянусь Зевсом, Сократ; действительно походит на что-то такое.
B.Сокр. Впрочем я и выдаю это не за известное, а за похожее. Что же касается до различия между правильным мнением и знанием; то оно, думаю, уже не есть нечто похожее: но если бы я приписал себе какие-нибудь знания, — а приписал бы их себе немного, — то упомянутое было бы одним из тех, которые имею.
Мен. Да и правильно говоришь, Сократ.
Сокр. Что ж? а то неправильно, что истинное мнение, управляя совершением каждого дела, управляет не хуже знания?
Мен. Кажется, и то верно.
C.Сокр. Значит, правильное мнение, если оно не хуже знания, и в деятельности будет не менее полезно; значит, и
————————————
- ↑ Явно, что на истинные мнения Сократ смотрит здесь относительно к систематическому их построению. Сами по себе, независимо от формы науки, они — только материал, неупорядоченный, неразработанный, бессвязный, изменчивый, часто состоящий из противоречущих элементов. Головы, наполненные таким материалом, всегда готовы судить о всём, но никогда не в состоянии представить достаточную причину, почему так думают; ибо мнения их разобщены, носятся, будто отдельные атомы в хаотическом брожении вещества, не связаны единством взгляда на мир и жизнь. Одна только идея, развитая в систему, каждому из них сообщает надлежащую прочность, дает приличное место и значение в целом, подобно тому, как сила органическая соединяет в один состав бесчисленное множество разнообразных орудий и живет в каждом самомалейшем нерве.
