Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 1, 1863.pdf/6

Эта страница выверена



ПРЕДИСЛОВІЕ
(КЪ ПЕРВОМУ ИЗДАНІЮ.)

Имя Платона избавляетъ меня отъ труда говорить о цѣли и пользѣ предпринимаемаго перевода Платоновыхъ сочиненій. Стоя на заглавномъ листѣ книги, оно само — и гораздо убѣдительнѣе — говоритъ за свою книгу. Великіе геніи на поприщѣ науки суть свойственники не народа, а цѣлаго человѣчества; ихъ произведенія суть достояніе всѣхъ вѣковъ. По этому Русской литературѣ было бы стыдно предъ вѣками и человѣчествомъ не усвоить себѣ того, что справедливо почитается лучшимъ украшеніемъ каждой литературы.

Но какъ должно переводить сочиненіе, чтобы оно усвоилось литературѣ извѣстнаго народа? Переводы книгъ съ древнихъ языковъ бываютъ большею частію либо буквальные и подстрочные, какъ переводилъ греческихъ поэтовъ нашъ И. И. Мартыновъ, либо перифрастическіе, какъ переводилъ Платона В. Кузенъ. Оба эти способа передавать современникамъ и потомству мысли и чувствованія древнихъ писателей очень не трудны; потому что въ первомъ случаѣ переводчикъ не считаетъ нужнымъ заботиться о чистотѣ и плавности того языка, на который книга переводится, а во второмъ — нисколько не останавливается на особенностяхъ и частныхъ оттѣнкахъ переводимой мысли. Но по тѣмъ же самымъ причинамъ эти оба

Тот же текст в современной орфографии
ПРЕДИСЛОВИЕ
(К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ.)

Имя Платона избавляет меня от труда говорить о цели и пользе предпринимаемого перевода Платоновых сочинений. Стоя на заглавном листе книги, оно само — и гораздо убедительнее — говорит за свою книгу. Великие гении на поприще науки суть свойственники не народа, а целого человечества; их произведения суть достояние всех веков. Поэтому Русской литературе было бы стыдно пред веками и человечеством не усвоить себе того, что справедливо почитается лучшим украшением каждой литературы.

Но как должно переводить сочинение, чтобы оно усвоилось литературе известного народа? Переводы книг с древних языков бывают большею частью либо буквальные и подстрочные, как переводил греческих поэтов наш И. И. Мартынов, либо перифрастические, как переводил Платона В. Кузен. Оба эти способа передавать современникам и потомству мысли и чувствования древних писателей очень не трудны; потому что в первом случае переводчик не считает нужным заботиться о чистоте и плавности того языка, на который книга переводится, а во втором — нисколько не останавливается на особенностях и частных оттенках переводимой мысли. Но по тем же самым причинам эти оба