Изъ этого хода и развитія разговора видно, что хотя онъ и не привелъ собесѣдниковъ къ ясному результату о существѣ святости, однакожъ показалъ, въ чемъ и какимъ образомъ надобно искать его, по внутреннему убѣжденію Сократа. Для уразумѣнія этого убѣжденія, надобно сообразить всѣ обстоятельства разговора и сравнить ихъ съ нѣкоторыми современными мнѣніями народа о сынѣ Софрониска. Эвтифронъ выставляется образцемъ благочестія и въ тоже время вовсе несправедливо обвиняетъ своего отца въ убійствѣ. Напротивъ, Сократа, между прочимъ, обвиняли въ возмущеніи дѣтей противъ отцовъ[1] и за это относили его къ числу людей нечестивыхъ. Такія, совершенно противныя умозаключенія отдаются какъ бы на судъ Мелита, Сократова обвинителя. Явно, что его сужденіе должно основываться на истинномъ понятіи о благочестіи и святости; а понятіе о святости, какъ показано въ разговорѣ, должно вытекать изъ вѣрнаго значенія справедливости, поколику она прилагается къ богамъ и людямъ. Но какою чертою, которою характеризуется справедливость, Сократъ могъ объяснить, что такое святость? Мы видимъ, что онъ заставляетъ Эвтифрона возводить значеніе святости выше молитвъ и жертвоприношеній и поставлять ее вообще въ выраженіи благодарности: однакожъ и благодарность еще нельзя назвать признакомъ справедливости, или правды; потому что первая ниже послѣдней. Благодарность есть самое высшее въ религіозной и нравственной жизни человѣка: но и она далеко недостаточна для опредѣленія святости. Что же слѣдуетъ отсюда? — то, что истинная святость невыразима человѣческимъ языкомъ и человѣческими дѣлами, что она заключается въ нѣдрѣ правды, а правда бываетъ предметомъ ссоры даже и для Греческихъ боговъ. По этому Греки напрасно обвиняютъ Со-
- ↑ Въ Аристофановыхъ облакахъ v. 1320 sqq. Филиппидъ, получившій образованіе въ школѣ Сократа, бьетъ своего отца и даже доказываетъ, что онъ дѣлаетъ это справедливо.
Из этого хода и развития разговора видно, что хотя он и не привел собеседников к ясному результату о существе святости, однакож показал, в чём и каким образом надобно искать его, по внутреннему убеждению Сократа. Для уразумения этого убеждения, надобно сообразить все обстоятельства разговора и сравнить их с некоторыми современными мнениями народа о сыне Софрониска. Эвтифрон выставляется образцем благочестия и в тоже время вовсе несправедливо обвиняет своего отца в убийстве. Напротив, Сократа, между прочим, обвиняли в возмущении детей против отцов[1] и за это относили его к числу людей нечестивых. Такие, совершенно противные умозаключения отдаются как бы на суд Мелита, Сократова обвинителя. Явно, что его суждение должно основываться на истинном понятии о благочестии и святости; а понятие о святости, как показано в разговоре, должно вытекать из верного значения справедливости, поколику она прилагается к богам и людям. Но какою чертою, которою характеризуется справедливость, Сократ мог объяснить, что такое святость? Мы видим, что он заставляет Эвтифрона возводить значение святости выше молитв и жертвоприношений и поставлять ее вообще в выражении благодарности: однакож и благодарность еще нельзя назвать признаком справедливости, или правды; потому что первая ниже последней. Благодарность есть самое высшее в религиозной и нравственной жизни человека: но и она далеко недостаточна для определения святости. Что же следует отсюда? — то, что истинная святость невыразима человеческим языком и человеческими делами, что она заключается в недре правды, а правда бывает предметом ссоры даже и для Греческих богов. Поэтому Греки напрасно обвиняют Со-
————————————
- ↑ В Аристофановых облаках v. 1320 sqq. Филиппид, получивший образование в школе Сократа, бьет своего отца и даже доказывает, что он делает это справедливо.
