Кому извѣстно это знаніе, тотъ ничего не потерпитъ не только отъ одного, но, можетъ быть, и отъ многихъ; напротивъ, съ помощію его всегда будетъ брать верхъ. Наконецъ, оно можетъ возбудитъ расположеніе и къ другимъ похвальнымъ знаніямъ; ибо кто умѣетъ сражаться въ полномъ вооруженіи, тотъ захочетъ знать и прочее, относящееся къ строю; а перенявъ это и гордясь своимъ искуствомъ, успѣетъ и во всемъ, что входитъ въ должность C. военачальника. Теперь ясно, что дѣти, обладающіе этою наукою, изучатъ и усвоятъ себѣ всѣ прочія, все похвальное и достойное человѣка пытливаго, все, къ чему ведетъ означенная наука. Прибавимъ къ этому еще одно не маловажное обстоятельство, что такое знаніе каждому во время войны вдохнетъ болѣе смѣлости и мужества, чѣмъ сколько кто имѣлъ прежде. Да и тѣмъ нельзя пренебрегать, — хотя иному это кажется и бездѣлицею, — что она сообщаетъ D. человѣку хорошую выправку, гдѣ надобно показаться молодцомъ, а непріятелямъ тою же самою выправкою внушаетъ страхъ. И такъ, по моему мнѣнію, Лизимахъ, юноши должны учиться этому, и причины уже извѣстны. Теперь я съ удовольствіемъ послушалъ бы Лахеса, если онъ имѣетъ сказать нѣчто кромѣ этого.
Лах. Трудно найти искуство, Никіасъ, которому не слѣдовало бы учится; потому что хорошо знать все. Надобно конечно знать и то, какъ сражаться въ полномъ вооруженіи, E. если только это, по словамъ учителей и Никіаса, есть дѣйствительно наука: а когда не наука, когда выдающіе себя за ея преподавателей обманываютъ насъ, или когда это и наука, но нестоющая вниманія; то къ чему изучать ее? Я говорю такъ, основываясь на слѣдующемъ. Если бы умѣнье сражаться въ полномъ вооруженіи походило на науку; то оно, мнѣ кажется, не скрылось бы отъ Лакедемонянъ, которые во всю свою жизнь заботятся единственно объ отысканіи и 183. пріобрѣтеніи того, чѣмъ воспользовавшись, могли бы побѣждать другихъ на войнѣ. Но какъ скоро Лакедемоняне не знаютъ
Кому известно это знание, тот ничего не потерпит не только от одного, но, может быть, и от многих; напротив, с помощию его всегда будет брать верх. Наконец, оно может возбудит расположение и к другим похвальным знаниям; ибо кто умеет сражаться в полном вооружении, тот захочет знать и прочее, относящееся к строю; а переняв это и гордясь своим искусством, успеет и во всём, что входит в должность C. военачальника. Теперь ясно, что дети, обладающие этою наукою, изучат и усвоят себе все прочие, всё похвальное и достойное человека пытливого, всё, к чему ведет означенная наука. Прибавим к этому еще одно не маловажное обстоятельство, что такое знание каждому во время войны вдохнет более смелости и мужества, чем сколько кто имел прежде. Да и тем нельзя пренебрегать, — хотя иному это кажется и безделицею, — что она сообщает D. человеку хорошую выправку, где надобно показаться молодцом, а неприятелям тою же самою выправкою внушает страх. Итак, по моему мнению, Лизимах, юноши должны учиться этому, и причины уже известны. Теперь я с удовольствием послушал бы Лахеса, если он имеет сказать нечто кроме этого.
Лах. Трудно найти искусство, Никиас, которому не следовало бы учится; потому что хорошо знать всё. Надобно конечно знать и то, как сражаться в полном вооружении, E. если только это, по словам учителей и Никиаса, есть действительно наука: а когда не наука, когда выдающие себя за её преподавателей обманывают нас, или когда это и наука, но нестоющая внимания; то к чему изучать ее? Я говорю так, основываясь на следующем. Если бы уменье сражаться в полном вооружении походило на науку; то оно, мне кажется, не скрылось бы от Лакедемонян, которые во всю свою жизнь заботятся единственно об отыскании и 183. приобретении того, чем воспользовавшись, могли бы побеждать других на войне. Но как скоро Лакедемоняне не знают
