будь превосходнѣйшій изъ бывшихъ тамъ? А что я дѣйствительно слышалъ это, нельзя сомнѣваться.
Крит. Да, клянусь Зевсомъ, Сократъ, что вѣрно кто-нибудь превосходнѣйшій[1] и гораздо лучшій. Но какого же потомъ искали вы искуства? и нашли ли, или не нашли, чего искали?
B.Сокр. Гдѣ найти, другъ мой! Мы только сдѣлались смѣшными, какъ дѣти, гонящіяся за жаворонками[2]: мы готовы были тотчасъ схватить то одно, то другое знаніе; но онѣ всегда ускользали отъ насъ. Впрочемъ, что много говорить? Когда мы дошли даже и до царскаго искуства, съ намѣреніемъ разсмотрѣть, не оно ли доставляетъ намъ счастіе и бываетъ его причиною; то и тутъ попали какъ будто въ лабиринтъ и, думая, что уже конецъ розысканіямъ, очутились снова среди недоумѣній, колебавшихъ насъ при самомъ началѣ изслѣдованія, и увидѣли, что намъ все столько же недостаетъ, C. сколько недоставало прежде.
Крит. Какъ же это случилось, Сократъ?
Сокр. Я разскажу. Намъ, видишь, представилось, что политическое и царское искуство — одно и тоже.
Крит. Такъ чтожь тутъ?
Сокр. Этому искуству, такъ какъ оно одно только знаетъ употребленіе всего, передаютъ власть надъ дѣлами, и воинское и прочія производительныя искуства. Такъ ясно, что оно показалось намъ тѣмъ самымъ, чего мы искали, то-есть,
- ↑ Вѣрно кто-нибудь превосходнѣйшій, τῶν κρειττόνων μέντοι τις ἐμοὶ δοκεῖ. Не объявляя прямо, кто сказалъ это, Сократъ однакожъ утверждаетъ, что онъ слышалъ эти мысли, и такимъ образомъ какъ будто указываетъ на внушеніе божественное; ибо подъ словомъ κρείττονες Греки иногда разумѣли боговъ. См. Schaefer. melett. p. 31. Dissen. ad Pindar. p. 132. Между тѣмъ Критонъ κρείττονες относитъ къ кому-нибудь изъ отличнѣйшихъ собесѣдниковъ Сократовыхъ.
- ↑ Какъ дѣти, гонящіяся за жаворонками, ὣςπερ τὰ παιδία τὰ τοὺς κορυδοὺς διώκοντα. Это выраженіе, кажется, имѣло силу пословицы: но его нельзя почитать однозначительнымъ съ нашею поговоркою: дѣти, гонящіяся за бабочкой; потому что оно указываетъ на дѣйствіе невыполнимое, на предпріятіе выше силъ человѣческихъ, и чрезъ то намекаетъ, что искомое знаніе, или истинная мудрость и добродѣтель — даются небомъ, а не землею.
будь превосходнейший из бывших там? А что я действительно слышал это, нельзя сомневаться.
Крит. Да, клянусь Зевсом, Сократ, что верно кто-нибудь превосходнейший[1] и гораздо лучший. Но какого же потом искали вы искусства? и нашли ли, или не нашли, чего искали?
B.Сокр. Где найти, друг мой! Мы только сделались смешными, как дети, гонящиеся за жаворонками[2]: мы готовы были тотчас схватить то одно, то другое знание; но они всегда ускользали от нас. Впрочем, что много говорить? Когда мы дошли даже и до царского искусства, с намерением рассмотреть, не оно ли доставляет нам счастье и бывает его причиною; то и тут попали как будто в лабиринт и, думая, что уже конец розысканиям, очутились снова среди недоумений, колебавших нас при самом начале исследования, и увидели, что нам всё столько же недостает, C. сколько недоставало прежде.
Крит. Как же это случилось, Сократ?
Сокр. Я расскажу. Нам, видишь, представилось, что политическое и царское искусство — одно и тоже.
Крит. Так что ж тут?
Сокр. Этому искусству, так как оно одно только знает употребление всего, передают власть над делами, и воинское и прочие производительные искусства. Так ясно, что оно показалось нам тем самым, чего мы искали, то есть,
————————————
- ↑ Верно кто-нибудь превосходнейший, τῶν κρειττόνων μέντοι τις ἐμοὶ δοκεῖ. Не объявляя прямо, кто сказал это, Сократ однакож утверждает, что он слышал эти мысли, и таким образом как будто указывает на внушение божественное; ибо под словом κρείττονες Греки иногда разумели богов. См. Schaefer. melett. p. 31. Dissen. ad Pindar. p. 132. Между тем Критон κρείττονες относит к кому-нибудь из отличнейших собеседников Сократовых.
- ↑ Как дети, гонящиеся за жаворонками, ὣςπερ τὰ παιδία τὰ τοὺς κορυδοὺς διώκοντα. Это выражение, кажется, имело силу пословицы: но его нельзя почитать однозначительным с нашею поговоркою: дети, гонящиеся за бабочкой; потому что оно указывает на действие невыполнимое, на предприятие выше сил человеческих, и чрез то намекает, что искомое знание, или истинная мудрость и добродетель — даются небом, а не землею.
