софіи и почитатель сына Софронискова, вооружился на нихъ всею силою ироніи и старался доказать, что они не должны смѣшивать — ни Сократа съ софистами, ни истинной мудрости съ пустыми діалектическими тонкостями.
Нельзя также оставить безъ изслѣдованія довольно важнаго вопроса: почему Платонъ видѣлъ враговъ Сократа только въ логографахъ, а не упомянулъ о комикахъ, напримѣръ, объ Аристофанѣ, Амипсіасѣ и Эвполисѣ, которые не выводили его на сцену въ каррикатурномъ видѣ?
Въ то время, когда Платоновы сочиненія начинали выходить въ свѣтъ, Аристофанъ уже понялъ всю свою несправедливость въ отношеніи къ Сократу: за это ручаются многіе факты изъ литературной его жизни. Замѣчательно, что послѣ комедіи «Облака», поставленной на сцену 1,89 олимп., ни въ одной Аристофановой пьесѣ нѣтъ выходокъ, оскорбительныхъ для Сократовой личности. Въ «Птицахъ», появившихся въ 2,91 олимп., поэтъ коснулся только цинической внѣшности нашего философа, и-то мимоходомъ (vers. 1271, 1541 ed. Dindorf); а въ «Лягушкахъ» — сочиненіи, относящемся къ 3,93 олимп., онъ уже упоминаетъ о дружбѣ Сократа съ Эврипидомъ (vers. 1491). Замѣчательно еще, что въ 4,89 олимп.[1], пересмотрѣвъ свои «Облака», Аристофанъ рѣшился совершенно передѣлать ихъ и первое изданіе предалъ забвенію. Какая могла быть причина столь скорой перемѣны мыслей въ ихъ сочинителѣ? — Безъ сомнѣнія онъ узналъ теперь въ Сократѣ человѣка съ прекрасною душою, благороднымъ характеромъ, высокою нравственностію, пламенною любовію къ отечеству, — и не хотѣлъ, вопреки своему убѣжденію, забавлять Аѳинскую чернь сценическими насмѣшками надъ истиннымъ мудрецомъ. Неудивительно, что послѣ такого благороднаго поступка со стороны Аристофана, Платонъ не коснулся его личности въ Эвтидемѣ.
Напрасно нѣкоторые критики предполагаютъ, что въ «Облакахъ» перваго изданія были осмѣяны одни софисты, а роль
- ↑ Hermann. praefat. ad Nubb. p. XIII. sqq. Palmerius exercitt. p. 723.
софии и почитатель сына Софронискова, вооружился на них всею силою иронии и старался доказать, что они не должны смешивать — ни Сократа с софистами, ни истинной мудрости с пустыми диалектическими тонкостями.
Нельзя также оставить без исследования довольно важного вопроса: почему Платон видел врагов Сократа только в логографах, а не упомянул о комиках, например, об Аристофане, Амипсиасе и Эвполисе, которые не выводили его на сцену в карикатурном виде?
В то время, когда Платоновы сочинения начинали выходить в свет, Аристофан уже понял всю свою несправедливость в отношении к Сократу: за это ручаются многие факты из литературной его жизни. Замечательно, что после комедии «Облака», поставленной на сцену 1,89 олимп., ни в одной Аристофановой пьесе нет выходок, оскорбительных для Сократовой личности. В «Птицах», появившихся в 2,91 олимп., поэт коснулся только цинической внешности нашего философа, и то мимоходом (vers. 1271, 1541 ed. Dindorf); а в «Лягушках» — сочинении, относящемся к 3,93 олимп., он уже упоминает о дружбе Сократа с Эврипидом (vers. 1491). Замечательно еще, что в 4,89 олимп.[1], пересмотрев свои «Облака», Аристофан решился совершенно переделать их и первое издание предал забвению. Какая могла быть причина столь скорой перемены мыслей в их сочинителе? — Без сомнения он узнал теперь в Сократе человека с прекрасною душою, благородным характером, высокою нравственностью, пламенною любовью к отечеству, — и не хотел, вопреки своему убеждению, забавлять Афинскую чернь сценическими насмешками над истинным мудрецом. Неудивительно, что после такого благородного поступка со стороны Аристофана, Платон не коснулся его личности в Эвтидеме.
Напрасно некоторые критики предполагают, что в «Облаках» первого издания были осмеяны одни софисты, а роль
————————————
- ↑ Hermann. praefat. ad Nubb. p. XIII. sqq. Palmerius exercitt. p. 723.
