изслѣдовать. По моему мнѣнію, Омиръ весьма правильно D. говоритъ, что
|
Какъ скоро двое идутъ, то одинъ предъ другимъ вымышляетъ; |
потому что всѣ вмѣстѣ мы какъ-то способнѣе къ каждому дѣлу, слову и мысли:
|
Одинъ же хотя бы и мыслилъ,[1] — |
тотчасъ идетъ и ищетъ пока не нападетъ, кому бы сообщить свою думу и съ кѣмъ бы разобрать дѣло. Такъ-то и я охотнѣе говорю съ тобою, нежели съ другимъ, въ той увѣренности, что ты гораздо лучше можешь изслѣдовать, какъ все вообще, подлежащее разсмотрѣнію порядочнаго человѣка, такъ и самую добродѣтель. На кого положиться, какъ не на E. тебя, когда ты думаешь, что не только самъ хорошъ и добръ, но можешь и другихъ сдѣлать хорошими и добрыми? Иные, сами по себѣ, — и порядочные люди, да не умѣютъ дѣлать другихъ такими же: а ты и самъ добръ, и другихъ можешь дѣлать добрыми. Ты столько увѣренъ въ себѣ, что, — между тѣмъ какъ прочіе скрываютъ это искусство, — въ слухъ всей Греціи провозглашаешь себя софистомъ, преподавателемъ 349. науки и добродѣтели, и первый требуешь за то награды. Какъ же не обратиться къ тебѣ для подобныхъ изслѣдованій? Какъ не спросить тебя, не сообщиться съ тобою? Не знаю, какъ. По этому мнѣ хотѣлось бы теперь, чтобъ изъ того, о чемъ я прежде спрашивалъ тебя, иное ты привелъ мнѣ на память, иное разсмотрѣлъ вмѣстѣ со мною. Вопросъ, кажется былъ такой: мудрость, разсудительность, мужество, справедливость и святость, суть ли только пять названій одной вещи, или подъ каждымъ названіемъ разумѣется особенная сущность и вещь, имѣющая свое частное значеніе, и существующая особо, не какъ другая? Ты сказалъ тогда, что это названія не одной вещи, но что каждое изъ нихъ соот-
- ↑ Какъ скоро двое идутъ, то.... и пр., извѣстное мѣсто Иліады X. 224. Σὺν τε δύ᾽ ἐρχομένω, καί τε πρὸ ὅ του ἐνόησεν Ὂππως κἐρδος ἕᾖ῾ μοῦνος δ᾽ εἴπερ τε νοήσῃ Ἁλλά τε οἱ βράσσων τε νόος, λεπτὴ δέ τε μῆτις.
исследовать. По моему мнению, Омир весьма правильно D. говорит, что
|
Как скоро двое идут, то один пред другим вымышляет; |
потому что все вместе мы как-то способнее к каждому делу, слову и мысли:
|
Один же хотя бы и мыслил,[1] — |
тотчас идет и ищет пока не нападет, кому бы сообщить свою думу и с кем бы разобрать дело. Так-то и я охотнее говорю с тобою, нежели с другим, в той уверенности, что ты гораздо лучше можешь исследовать, как всё вообще, подлежащее рассмотрению порядочного человека, так и самую добродетель. На кого положиться, как не на E. тебя, когда ты думаешь, что не только сам хорош и добр, но можешь и других сделать хорошими и добрыми? Иные, сами по себе, — и порядочные люди, да не умеют делать других такими же: а ты и сам добр, и других можешь делать добрыми. Ты столько уверен в себе, что, — между тем как прочие скрывают это искусство, — вслух всей Греции провозглашаешь себя софистом, преподавателем 349. науки и добродетели, и первый требуешь за то награды. Как же не обратиться к тебе для подобных исследований? Как не спросить тебя, не сообщиться с тобою? Не знаю, как. Поэтому мне хотелось бы теперь, чтоб из того, о чём я прежде спрашивал тебя, иное ты привел мне на память, иное рассмотрел вместе со мною. Вопрос, кажется был такой: мудрость, рассудительность, мужество, справедливость и святость, суть ли только пять названий одной вещи, или под каждым названием разумеется особенная сущность и вещь, имеющая свое частное значение, и существующая особо, не как другая? Ты сказал тогда, что это названия не одной вещи, но что каждое из них соот-
————————————
- ↑ Как скоро двое идут, то.... и пр., известное место Илиады X. 224. Σὺν τε δύ᾽ ἐρχομένω, καί τε πρὸ ὅ του ἐνόησεν Ὂππως κἐρδος ἕᾖ῾ μοῦνος δ᾽ εἴπερ τε νοήσῃ Ἁλλά τε οἱ βράσσων τε νόος, λεπτὴ δέ τε μῆτις.
