Эта страница была вычитана
409
1802.
Ты кротку простирая власть,
Какъ солнце, грѣешь міръ лучами.
6.И даже будто бы съ собой[a 1]
Даешь ты случай всѣмъ встрѣчаться,
Писать на голубяхъ, съ тобой[1]
Такъ-сякъ и лично[a 2] объясняться;
И злость и глупость на позоръ
Печатавъ, выставлять листами[2];
Молоть языкомъ всякiй вздоръ
И въ лавкахъ торговать умами;
И будто ты, увидя разъ
Лису иль волка въ агнчей кожѣ[a 3],
Вмигъ отъ своихъ сгоняешь глазъ,
Хотя бъ ихъ зрѣлъ въ какомъ вельможѣ.
7.А наконецъ, хотя и ханъ,
Но такъ ты чудно, странно мыслишь,
Что будто на себѣ кафтанъ
- ↑ И даже будто находить.
- ↑ Писать на голубяхъ, просить,
Съ тобою лично … - ↑ Лису, въ ягнячьей кожѣ, волка,
Вмигъ отъ своихъ гоняя глазъ,
Уже не терпишь ихъ нисколько.
- ↑ Писать на голубяхъ…
«Въ Египтѣ было обыкновеніе, что писали къ своимъ пріятелямъ чрезъ голубей; то и относится сей стихъ къ тому, что къ императору доходили нерѣдко письма, неизвѣстно чрезъ, кого, такъ, какъ бы приносимы были птицами» (Об. Д.). О голубиной почтѣ ср. выше стр. 392. - ↑ Печатавъ, выставлять листами и проч.
«Въ 1802 г. случилось въ Петербургѣ весьма мерзкое происшествіе, что женщина хорошаго состоянія тирански и постыднымъ образомъ была умерщвлена неизвѣстными людьми: то выставлены были публикаціи о сыскѣ сихъ мерзавцевъ, и нѣкоторые по подозрѣнію только высланы изъ города. — При семъ государѣ, а особливо въ первые годы царствованія, свободно можно было говорить о всемъ, какъ не затруднительно было и печатаніе книгъ, которыми книгопродавцы торговали» (Об. Д.).
