Страница:Собрание сочинений Эдгара Поэ (1896) т.1.djvu/5

Эта страница была вычитана


Золотой жукъ.

Смотрите! смотрите! этотъ малый взбѣсился, его укусилъ тарантулъ.

All in the Wrong.

Нѣсколько лѣтъ тому назадъ я подружился съ Вильямомъ Легранъ. Онъ принадлежалъ къ старинной протестантской фамиліи и былъ когда-то богатъ, но рядъ неудачныхъ предпріятій довелъ его до раззоренія. Непріятности и униженія, послѣдовавшія за этимъ несчастіемъ, заставали его покинуть родной городъ, Нью-Орлеанъ, и переселиться на островъ Сюлливана, близь Чарльстона въ Южной Каролинѣ.

Это весьма замѣчательный островъ. Онъ состоитъ почти сплошь изъ морского песка. Длина его три, наибольшая ширина — четверть мили. Онъ отдѣленъ отъ материка едва замѣтнымъ рукавомъ, пробирающимся сквозь густыя заросли тины и камыша: пріютъ болотныхъ курочекъ. Растительность, какъ можно себѣ представить, скудная, низенькая; сколько-нибудь крупныхъ деревьевъ незамѣтно. Только на западной оконечности острова, вокругъ форта Моулътри и жалкихъ избенокъ, занимаемыхъ въ лѣтнее время чарльстонскими жителями, спасающимися отъ городской пыли и духоты, — раскинулись рощицы колючихъ пальметто; но, за исключеніемъ этого мѣстечка и полосы плотнаго бѣлаго песка вдоль берега, весь островъ одѣтъ густыми зарослями душистой мирты, столь цѣнимой англійскими садовниками. Мѣстами этотъ кустарникъ достигаетъ пятнадцати-двадцати футовъ въ высоту, образуя почти непроницаемую чащу и наполняя воздухъ благоуханіемъ.

Въ самой глуши этихъ зарослей, недалеко отъ восточной оконечности острова, Легранъ выстроилъ себѣ хижину, гдѣ и проживалъ въ то время, когда я совершенно случайно познакомился съ нимъ. Знакомство вскорѣ превратилось въ дружбу, такъ какъ многія черты въ характерѣ отшельника внушали сочувствіе и уваженіе. Я убѣдился, что онъ получилъ хорошее образованіе, обладаетъ недюжиннымъ умомъ, но зараженъ мизантропіей и подверженъ


Тот же текст в современной орфографии
Золотой жук.

Смотрите! смотрите! этот малый взбесился, его укусил тарантул.

All in the Wrong.

Несколько лет тому назад я подружился с Вильямом Легран. Он принадлежал к старинной протестантской фамилии и был когда-то богат, но ряд неудачных предприятий довел его до разорения. Неприятности и унижения, последовавшие за этим несчастьем, заставали его покинуть родной город, Нью-Орлеан, и переселиться на остров Сюлливана, близ Чарльстона в Южной Каролине.

Это весьма замечательный остров. Он состоит почти сплошь из морского песка. Длина его три, наибольшая ширина — четверть мили. Он отделен от материка едва заметным рукавом, пробирающимся сквозь густые заросли тины и камыша: приют болотных курочек. Растительность, как можно себе представить, скудная, низенькая; сколько-нибудь крупных деревьев незаметно. Только на западной оконечности острова, вокруг форта Моулътри и жалких избенок, занимаемых в летнее время чарльстонскими жителями, спасающимися от городской пыли и духоты, — раскинулись рощицы колючих пальметто; но, за исключением этого местечка и полосы плотного белого песка вдоль берега, весь остров одет густыми зарослями душистой мирты, столь ценимой английскими садовниками. Местами этот кустарник достигает пятнадцати-двадцати футов в высоту, образуя почти непроницаемую чащу и наполняя воздух благоуханием.

В самой глуши этих зарослей, недалеко от восточной оконечности острова, Легран выстроил себе хижину, где и проживал в то время, когда я совершенно случайно познакомился с ним. Знакомство вскоре превратилось в дружбу, так как многие черты в характере отшельника внушали сочувствие и уважение. Я убедился, что он получил хорошее образование, обладает недюжинным умом, но заражен мизантропией и подвержен