Страница:Собрание сочинений Эдгара Поэ (1896) т.1.djvu/245

Эта страница была вычитана


шія намъ гораздо меньше почтенія, но все-таки не малый страхъ. Одна изъ нихъ была каѳедра «классика», другая — «англійскаго языка и математики». По всей комнатѣ были разсѣяны, въ безпорядкѣ, скамьи и пюпитры, черные, старые, изъѣденные временемъ, заваленные растрепанными книгами, и до того изрѣзанные начальными буквами, цѣлыми фамиліями, уродливыми фигурами и тому подобными образчиками работы перочиннаго ножа, что совершенно утратили свою первоначальную форму. Большая кадка съ водой помѣщалась на одномъ концѣ комнаты, а чудовищныхъ размѣровъ колоколъ на другомъ.

Замкнутый въ стѣнахъ этой почтенной академіи — но отнюдь не изнывая отъ скуки или отвращенія — я провелъ годы третьяго люстра моей жизни. Творческій мозгъ ребенка не требуетъ внѣшняго міра или происшествія для своей работы и дѣятельности, и томительное съ виду однообразіе школы давало мнѣ болѣе сильныя ощущенія, чѣмъ роскошь въ молодости, или преступленіе въ зрѣлые годы. Но, должно быть, первыя стадіи моего умственнаго развитія представляли много особеннаго — много outrè. Событія ранняго дѣтства рѣдко оставляютъ какое-нибудь опредѣленное впечатлѣніе въ зрѣломъ возрастѣ у большинства людей. Все подернуто сѣрой тѣнью — всплываютъ только слабыя, отрывочныя воспоминанія — смутныя впечатлѣнія, пустыхъ радостей и фантастическихъ страданій. У меня не такъ. Должно быть, я чувствовалъ въ дѣтствѣ съ энергіей взрослаго человѣка, потому что тогдашнія впечатлѣнія врѣзались въ мою память такъ же глубоко, такъ же живо, такъ же прочно, какъ надписи на карѳагенскихъ медаляхъ.

А между тѣмъ какъ незначительны эти воспоминанія на дѣлѣ — на дѣлѣ въ обыденномъ смыслѣ этого слова! Вставанія по утрамъ, — укладываніе спать вечеромъ — уроки, зубренье, — періодическіе отпуски, экзамены, — рекреаціонный дворъ съ его играми, ссорами, дрязгами, — вотъ что въ силу какого-то давно забытаго волшебства являлось источникомъ такихъ бурныхъ чувствъ, цѣлымъ міромъ происшествій, разнообразныхъ волненій, страстнаго возбужденія. «O, le bon temps, que ce siècle de fer

Мой пылкій, восторженный, повелительный характеръ быстро выдѣлилъ меня въ средѣ моихъ товарищей и мало по малу, но совершенно естественно, доставилъ мнѣ перевѣсъ и вліяніе надъ всѣми школьниками, не слишкомъ превосходившими меня возрастомъ, — надъ всѣми, за однимъ исключеніемъ. Этимъ исключеніемъ оказался ученикъ, который, не будучи моимъ родственникомъ, носилъ тѣ же самыя имя и фамилію, что, впрочемъ, не представляетъ ничего страннаго; несмотря на древнее проис-