вой паузы, онъ замѣтилъ, однако, перемѣнивъ тонъ и впадая въ прежнюю иронію: — Ну, что же! изъ этого выйдетъ хоть что-нибудь путное: когда Симонъ Латерсъ пріѣдетъ сюда, чтобы водвориться въ нашемъ замкѣ, я утоплю его въ прудѣ, гдѣ поятъ лошадей. Бѣдный малый — всегда такой подобострастный въ своихъ письмахъ, такой жалкій и почтительный! Какое уваженіе выказываетъ онъ нашему знатному роду и высокому положенію, какъ старается задобрить насъ, чтобы мы признали его своимъ родственникомъ, въ жилахъ котораго течетъ наша благородная кровь. И въ то же время до чего онъ бѣденъ, убогъ, въ своемъ истертомъ платьѣ и истоптанной обуви, какъ издѣвается надъ нимъ нахальная американская чернь за его дурацкую претензію на графскій титулъ и богатое наслѣдство! Пошлый низкопоклонникъ, отвратительный бродяга! Стоитъ прочитать одно изъ его раболѣпныхъ писемъ, которыя возбуждаютъ во мнѣ тошноту… Что тебѣ надо?
Послѣднія слова относились къ нарядному лакею, въ камзолѣ огненно-краснаго плюша съ блестящими пуговицами, въ короткихъ панталонахъ до колѣнъ и ослѣпительномъ бѣльѣ. Онъ стоялъ въ почтительной позѣ, плотно сдвинувъ каблуки, подавшись впередъ верхней частью туловища, и держалъ въ рукахъ подносъ:
— Письма, милордъ.
Милордъ взялъ ихъ и слуга удалился.
— Вотъ какъ разъ одно изъ Америки. Отъ бродяги, конечно. Боже, какая метаморфоза! Ужъ не прежній конвертъ изъ бурой оберточной бумаги, стянутой гдѣ-нибудь въ лавчонкѣ, и съ реестромъ товаровъ въ углу. Нѣтъ, теперь все, какъ слѣдуетъ, да еще вдобавокъ съ траурнымъ ободкомъ — вѣроятно, у него издохъ любимый котъ, потому что вѣдь этотъ почтенный джентльменъ, насколько мнѣ извѣстно, холостъ! Запечатано краснымъ сургучемъ, печать не меньше полукроны, а на ней нашъ гербъ-девизъ и все остальное. Да и почеркъ совсѣмъ не тотъ, адресъ написанъ четко и грамотно. Вѣрно, у него завелся секретарь для краснорѣчивыхъ посланій. Надо полагать, что наша счастливая звѣзда не померкла и по ту сторону океана — по крайней мѣрѣ, съ оборванцемъ произошло волшебное превращеніе.
— Пожалуйста, милордъ, прочтите его письмо.
— На этотъ разъ охотно… чтобы сдѣлать честь издохшему коту.
«Милордъ! Вмѣняю себѣ въ печальную обязанность извѣстить васъ о кончинѣ главы нашего знаменитаго рода. Высокочтимый,
