— Умѣетъ,—отвѣтилъ за нее мужъ.
— Да кромѣ того,—добавилъ предсѣдатель:—я и хорошее дѣло сдѣлаю, бѣдную женщину пристроивъ!..
— Точно!—подтвердилъ Власъ.—А на какую же должность?
Власъ за все время разсказа продолжалъ крѣпко держать въ рукѣ стклянку, лежавшую у него за пазухою. Неожиданный наплывъ какого-то еще не вполнѣ понимаемаго, но чувствуемаго, счастья одолѣвалъ его. Онъ готовъ былъ расцѣловать свою Ганнусю, лишь бы она скорѣе согласилась на предложеніе и ушла. И въ то же время ему страсть хотѣлось понюхать фигурку, клюкнуть изъ нея.
— На какую должность?—спросилъ предсѣдатель.—Ну, ключницею, что ли?
— Ключницею! Меня?—недовѣрчиво переспросила Ганнуся, окончательно пришедшая тѣмъ временемъ въ себя.
— Да, да, ключницею!
— А по скольку это въ мѣсяцъ будетъ?—спросила она.
— Да рубля по три, хочешь?
Наступило короткое молчаніе.
— А кромѣ того, еще что̀ дѣлать нужно мнѣ будетъ?—спросила она, осклабивъ зубы безобразной улыбкою и искоса поглядывая то на мужа, то на Петра Петровича.
— Ничего…—отвѣтилъ предсѣдатель.
— А пущать изъ дому къ мужу часто будете?—продолжала Ганнуся, вставая съ кровати.
— А сколько хочешь,—отвѣтилъ предсѣдатель.—Ладно, что ли?
— Ладно!—отвѣтила Ганнуся и взглянула на мужа.
Власъ, во время хозяйственныхъ переговоровъ Ганнуси съ предсѣдателемъ, улучивъ минуту, вышелъ за двери, чтобы хлебнуть своей старки. Онъ хлебнулъ порядочно, еще хлебнулъ… Хорошо!.. Подумалъ-подумалъ и, мах-
— Умеет, — ответил за неё муж.
— Да кроме того, — добавил председатель, — я и хорошее дело сделаю, бедную женщину пристроив!..
— Точно! — подтвердил Влас. — А на какую же должность?
Влас за всё время рассказа продолжал крепко держать в руке склянку, лежавшую у него за пазухою. Неожиданный наплыв какого-то ещё не вполне понимаемого, но чувствуемого, счастья одолевал его. Он готов был расцеловать свою Ганнусю, лишь бы она скорее согласилась на предложение и ушла. И в то же время ему страсть хотелось понюхать фигурку, клюкнуть из неё.
— На какую должность? — спросил председатель. — Ну, ключницею, что ли?
— Ключницею! Меня? — недоверчиво переспросила Ганнуся, окончательно пришедшая тем временем в себя.
— Да, да, ключницею!
— А поскольку это в месяц будет? — спросила она.
— Да рубля по три, хочешь?
Наступило короткое молчание.
— А кроме того, ещё что́ делать нужно мне будет? — спросила она, осклабив зубы безобразной улыбкою и искоса поглядывая то на мужа, то на Петра Петровича.
— Ничего… — ответил председатель.
— А пущать из дому к мужу часто будете? — продолжала Ганнуся, вставая с кровати.
— А сколько хочешь, — ответил председатель. — Ладно, что ли?
— Ладно! — ответила Ганнуся и взглянула на мужа.
Влас, во время хозяйственных переговоров Ганнуси с председателем, улучив минуту, вышел за двери, чтобы хлебнуть своей старки. Он хлебнул порядочно, ещё хлебнул… Хорошо!.. Подумал-подумал и, мах-
