сада сіяли ея молчаливыми любимцами. Страна была теплая, цвѣты росли роскошные и безконечно раскидывалось вокругъ Альгои царство ея любви. Мечты дѣвочки покоились на пестрыхъ и душистыхъ лепесткахъ, на бархатистыхъ коронкахъ и уносились въ неподвижномъ океанѣ благоуханій въ далекое неизвѣстное, туда, гдѣ въ небѣ, въ опаловыхъ переливахъ, занимается заря, гдѣ, должно-быть, очень хорошо и очень весело.
— Милая у насъ дѣвочка!—говаривалъ отецъ.
— Поэтому-то не жилица она у насъ,—съ грустью добавляла мать.
Въ той богатой, просвѣщенной, но глубоко-развратной странѣ, гдѣ жила Альгоя, существовалъ очень странный городъ, жители котораго занимались отвратительнымъ, преступнымъ и постыднымъ ремесломъ. Это былъ большой и богатый городъ, почти самый богатый, самый умный изъ всѣхъ. Онъ посвятилъ себя воспитанію роскошнѣйшихъ женщинъ и поставлялъ ихъ другимъ городамъ царства, которыхъ настроилось видимо-невидимо и всѣ они кишѣли народомъ. У этого города, издавна, появлялось много враговъ и на него не разъ ходили войною. Отцы и братья похищенныхъ городомъ дѣвушекъ клялись извести его. Но отъ злобствовавшихъ отцовъ откупался онъ золотомъ, а братья отставали отъ войска сами, потому что, тутъ или тамъ, встрѣчалась имъ по пути красавица-женщина и предлагала на выборъ: неизвѣстность войны или себя—любящую, молодую, очаровательную. Къ городу подходили только слабые остатки войска, и граждане безъ труда добивали ихъ.
Блѣдна и желта окрестность города. Стыдъ и горе обнажили ее, и слезы, пролившіяся ручьями, отняли у земли все ея плодородіе; судьба печальныхъ дѣвушекъ
сада сияли её молчаливыми любимцами. Страна была тёплая, цветы росли роскошные и бесконечно раскидывалось вокруг Альгои царство её любви. Мечты девочки покоились на пёстрых и душистых лепестках, на бархатистых коронках и уносились в неподвижном океане благоуханий в далёкое неизвестное, туда, где в небе, в опаловых переливах, занимается заря, где, должно быть, очень хорошо и очень весело.
— Милая у нас девочка! — говаривал отец.
— Поэтому-то не жилица она у нас, — с грустью добавляла мать.
В той богатой, просвещённой, но глубоко развратной стране, где жила Альгоя, существовал очень странный город, жители которого занимались отвратительным, преступным и постыдным ремеслом. Это был большой и богатый город, почти самый богатый, самый умный из всех. Он посвятил себя воспитанию роскошнейших женщин и поставлял их другим городам царства, которых настроилось видимо-невидимо и все они кишели народом. У этого города, издавна, появлялось много врагов и на него не раз ходили войною. Отцы и братья похищенных городом девушек клялись извести его. Но от злобствовавших отцов откупался он золотом, а братья отставали от войска сами, потому что, тут или там, встречалась им по пути красавица-женщина и предлагала на выбор: неизвестность войны или себя — любящую, молодую, очаровательную. К городу подходили только слабые остатки войска, и граждане без труда добивали их.
Бледна и желта окрестность города. Стыд и горе обнажили её, и слёзы, пролившиеся ручьями, отняли у земли всё её плодородие; судьба печальных девушек
