деньги, часы, старались дѣйствовать убѣжденіемъ, что Богъ создалъ не для одной компаніи животныхъ, но соблазнить неудалось и только благодаря присутствію административнаго лица на лежбищѣ (надзирателя); въ умахъ же жителей о‑ва Берингъ толки ихъ возбудили сомнѣніе, раздумье взяло ихъ относительно правъ Компаніи на промыселъ морскихъ котовъ и правъ Правительства стѣснять иностранцевъ. Результатомъ подобнаго сомнѣнія было то, что жители — въ числѣ ихъ и староста допустили шкуны, пробовавшіе уже ранѣе нападать на лежбище въ старой гаавни (по С. В. части острова), свезли для похоронъ покойника, продали имъ огородныя овощи и приняли свезенныя крѣпкія напитки (джинъ), — и все это не смотря на запрещеніе сношенія со шкунами. На этотъ разъ необходимо было поступить, по возможности, строго и я принужденъ былъ смѣнить старосту и уничтожить огороды, заставивъ перенести ихъ въ мѣста близкія къ селенію.
Лица, пріѣзжающія на острова только на время, видя жителей одѣтыхъ по европейски, живущихъ въ домахъ, въ обстановкѣ которыхъ могъ бы позавидовать любой европейскій рабочій, дѣлающихъ вечеринки на европейскій ладъ, выносятъ ложное убѣжденіе и даже третируютъ жителей не какъ инородцевъ. Всѣ же, кому удастся прожить среди ихъ, убѣждаются, что вся эта внѣшность ничего не имѣетъ за собою; въ душѣ жители — дикари и въ своихъ убѣжденіяхъ и умственномъ складѣ не идутъ далѣе самыхъ не развитыхъ инородцевъ Амура и Уссури. Способныя на всякаго рода преступныя дѣянія, они не совершаютъ ихъ только потому, что лѣнивы и страшные трусы и боязнь наказанія удерживаетъ ихъ до сихъ поръ отъ того, чтобы за водку не позволить на время похозяйничать иностранцамъ на лежбищѣ. Надѣяться на жителей въ дѣлѣ охраны лежбищъ, въ особенности же на о. Берингъ, нельзя; опытъ осени 1881 г. указалъ, что безъ
