Я слѣдилъ за направленіемъ ея глазъ и ясно увидалъ стараго Горшу, смотрѣвшаго на насъ въ окошко.
Въ ту же минуту я почувствовалъ какъ тяжелая рука опустиласъ мнѣ на плечо.
Я обернулся. То былъ Георгій.
— Что̀ ты здѣсь дѣлаешь? спросилъ онъ меня.
Смущенный этимъ внезапнымъ обращеніемъ, я указалъ ему на его отца, который все еще стоялъ у окна и исчезъ лишь только Георгій его замѣтилъ.
— Я услыхалъ старика и пришелъ предупредить сестру твою, сказалъ я.
Георгій посмотрѣлъ на мена такъ, будто хотѣлъ проникнуть взглядомъ до самой глубины моей души. Затѣмъ взявъ меня за руку, онъ привелъ меня въ мою комнату и вышелъ не сказавъ ни слова.
На слѣдующій день семья сидѣла предъ дверью дома, за столомъ уставленнымъ молочною пищей.
— Гдѣ мальчикъ? спросилъ Георгій.
— На дворѣ, отвѣчала мать; — онъ играетъ въ свою любимую игру, воображаетъ что дерется съ Турками.
Только-что выговорила она это, мы, къ нашему крайнему изумленію, увидали огромную фигуру стараго Горши, медленно шедшаго къ намъ изъ лѣсу, точь-въ-точь какъ это было въ день моего пріѣзда.
— Милости просимъ, батюшка, промолвила еле слышно его невѣстка.
— Милости просимъ, батюшка, повторили тихо Зденка и Петръ.
— Батюшка, сказалъ Георгій твердымъ голосомъ, но весь измѣнившись въ лицѣ, — мы ждемъ тебя чтобы ты прочелъ молитву!
Старикъ отвернулся, сдвинувъ брови.
— Сію же минуту читай молитву, повторилъ Георгій, — да перекрестись, или.... клянусь Св. Георгіемъ…
Зденка и ея невѣстка нагнулись къ старику умоляя его прочитать молитву.
— Нѣтъ, нѣтъ и нѣтъ, отвѣчалъ тотъ; — онъ не смѣетъ мнѣ приказывать, а если будетъ настаивать на своемъ, я прокляну его!
Георгій всталъ и бросился въ домъ. Онъ вскорѣ ворнулся съ бѣшенствомъ во взглядѣ.
