Вскорѣ я забылъ и о своихъ хозяевахъ, и объ ихъ тревогѣ.
Вдругъ Георгій прервалъ молчаніе.
— Жена, сказалъ онъ, — въ которомъ часу старикъ ушелъ?
— Въ восемь часовъ, отвѣчала жена; — я слышала какъ ударили тогда въ монастырскій колоколъ.
— Хорошо, продолжалъ Георгій, — теперь стало-быть не болѣе половины восьмаго.
И онъ замолкъ, снова вперивъ взоръ на большую дорогу уходившую въ лѣсъ.
Я забылъ вамъ сказать, mesdames, что когда Сербы подозрѣваютъ кого-нибудь въ вампиризмѣ, они избѣгаютъ называть его по имени или прямо упоминать о немъ, потому что такимъ образомъ его вызываютъ изъ могилы. Поэтому съ нѣкоторыхъ поръ Георгій, говоря объ отцѣ, не называлъ его иначе какъ старикъ.
Нѣсколько минутъ длилось молчаніе; вдругъ одинъ изъ мальчиковъ сказалъ Зденкѣ, дергая ее за передникъ:
— Тетя, когда же дѣдушка вернется домой?
Георгій отвѣчалъ на этотъ неумѣстный вопросъ пощечиной.
Ребенокъ заплакалъ, а маленькій его братъ сказалъ съ удивленнымъ и испуганнымъ видомъ:
— Зачѣмъ ты, батя, запрещаешь говорить намъ о дѣдушкѣ?
Другая пощечина заставила его умолкнуть. Дѣти разревѣлись, а семья принялась креститься. Въ эту минуту часы въ монастырѣ медленно пробили восемь. Только-что раздался первый ударъ часовъ, какъ мы увидѣли выходившую изъ лѣса и приближавшуюся къ намъ человѣческую фигуру.
— Это онъ! слава Богу! воскликнули разомъ Зденка, Петръ и его невѣстка.
— Сохрани насъ Боже, торжественно сказалъ Георгій, — какъ узнать, миновали или нѣтъ назначенные имъ десять дней?
Всѣ въ ужасѣ на него взглянули. Между тѣмъ человѣческая фигура подходила все ближе. То былъ высокій старикъ съ сѣдыми усами, съ блѣднымъ и строгимъ лицомъ, съ трудомъ тащившійся съ помощью палки. По мѣрѣ того какъ онъ приближался, Георгій становился все мрачнѣе. Подойдя къ намъ, новоприбывшій остановился и обвелъ свою семью взоромъ который, казалось, ничего не видѣлъ, — до того были тусклы и впалы его глаза.
— Ну, сказалъ онъ глухимъ голосомъ, — что̀ же никто не встаетъ встрѣчать меня? Что̀ значитъ это молчаніе? Не видите вы развѣ что я раненъ?
