и рѣшать, по которой изъ нихъ направиться, такъ какъ на каждой его ожидаетъ та или другая опасность. Въ позднѣйшемъ періодѣ русской исторіи такой типъ могъ часто встрѣчаться въ казачествѣ. Былины про Ермака съ товарищами съ большою подробностью останавливаются на описаніи ихъ пути, на перечисленіи всѣхъ тѣхъ рѣчекъ, по которымъ они направлялись, попадая послѣдовательно изъ одной въ другую, чтобы прибыть въ Сибирь.
Вообще — основною чертою типа Ермолая является подвижность, непосѣдливость. Вообразимъ себѣ этотъ типъ въ соединеніи съ пытливостью и любознательностью и, намъ кажется, это будетъ тотъ высоко-благородный типъ, который оказалъ огромную услугу просвѣщенію открытіемъ неизвѣстныхъ дотолѣ странъ. Такимъ образомъ, разсмотрѣнный нами подвижный типъ можетъ представлять разнообразныя градаціи по степени облагороженности стремленій, начиная отъ бродяги-кочевника и доходя до отважнаго путешественника и смѣлаго мореплавателя.
Отъ общихъ соображеній о типѣ перейдемъ къ ближайшему прототипу Ермолая. Указаніе на это встрѣчаемъ въ замѣчаніи Колбасина, пріятеля Ивана Сергѣевича, на стр. 92 Перваго собранія писемъ Тургенева. Такимъ прототипомъ былъ Аѳанасій, крѣпостной Тургенева. Аѳанасій слылъ подъ именемъ двороваго егеря, потому что еще во времена владычества старой барыни обязанъ былъ доставлять дичь къ барскому столу. Онъ былъ большимъ спеціалистомъ во всѣхъ родахъ охоты, начиная съ медвѣдя и кончая гольцомъ. Извѣстный разсказъ Тургенева о „соловьяхъ“ былъ записанъ со словъ Аѳанасія. Объ уженьѣ рыбы онъ говорилъ до такой степени обстоятельно, что можно было написать цѣлую книгу. Что касается самаго разсказа „Ермолай и Мельничиха“, то онъ, по словамъ Д. Я. Колбасина, цѣликомъ взятъ изъ дѣйствительнаго происшествія. Но въ этомъ замѣчаніи есть, несомнѣн-
и решать, по которой из них направиться, так как на каждой его ожидает та или другая опасность. В позднейшем периоде русской истории такой тип мог часто встречаться в казачестве. Былины про Ермака с товарищами с большою подробностью останавливаются на описании их пути, на перечислении всех тех речек, по которым они направлялись, попадая последовательно из одной в другую, чтобы прибыть в Сибирь.
Вообще — основною чертою типа Ермолая является подвижность, непоседливость. Вообразим себе этот тип в соединении с пытливостью и любознательностью и, нам кажется, это будет тот высоко благородный тип, который оказал огромную услугу просвещению открытием неизвестных дотоле стран. Таким образом, рассмотренный нами подвижный тип может представлять разнообразные градации по степени облагораженности стремлений, начиная от бродяги-кочевника и доходя до отважного путешественника и смелого мореплавателя.
От общих соображений о типе перейдем к ближайшему прототипу Ермолая. Указание на это встречаем в замечании Колбасина, приятеля Ивана Сергеевича, на стр. 92 Первого собрания писем Тургенева. Таким прототипом был Афанасий, крепостной Тургенева. Афанасий слыл под именем дворового егеря, потому что еще во времена владычества старой барыни обязан был доставлять дичь к барскому столу. Он был большим специалистом во всех родах охоты, начиная с медведя и кончая гольцом. Известный рассказ Тургенева о «соловьях» был записан со слов Афанасия. Об ужении рыбы он говорил до такой степени обстоятельно, что можно было написать целую книгу. Что касается самого рассказа «Ермолай и Мельничиха», то он, по словам Д. Я. Колбасина, целиком взят из действительного происшествия. Но в этом замечании есть, несомнен-
