шелъ! Перелетѣть Африку на аэростатѣ! Только этого еще ему недоставало! Теперь ясно, о чемъ онъ мечталъ въ теченіе двухъ послѣднихъ лѣтъ!
Вмѣсто этихъ восклицательныхъ знаковъ поставьте кулаки, крѣпко опускаемые на голову, и вы будете имѣть понятіе объ упражненіи, которому предавался Диккъ, произнося вышеприведенный монологъ.
Когда пользовавшаяся его довѣріемъ, старая Эльзбета замѣтила ему, что это можетъ быть одна мистификація –
– Поди ты! – отвѣчалъ он: – развѣ я не узнаю моего молодца? Развѣ кому другому могла придти въ голову мысль перелетѣть Африку в аэростатѣ? Онъ вздумалъ соперничать съ орлами. Но нѣтъ, не будетъ этого: я сумѣю помѣшать ему. Вѣдь это такой господинъ, что если бы предоставить на его волю, то въ одинъ прекрасный день онъ улетѣлъ бы на луну.
Въ тотъ же вечеръ Кеннеди, томимый то безпокойствомъ, то отчаяніемъ, отправился на главную станцію желѣзной дороги и на другой день прибылъ въ Лондонъ.
Чрезъ три четверти часа кэбъ высадилъ его у маленькаго доктор-
шел! Перелететь Африку на аэростате! Только этого еще ему недоставало! Теперь ясно, о чем он мечтал в течение двух последних лет!
Вместо этих восклицательных знаков поставьте кулаки, крепко опускаемые на голову, и вы будете иметь понятие об упражнении, которому предавался Дикк, произнося вышеприведенный монолог.
Когда пользовавшаяся его доверием, старая Эльзбета заметила ему, что это может быть одна мистификация –
– Поди ты! – отвечал он: – разве я не узнаю моего молодца? Разве кому другому могла придти в голову мысль перелететь Африку в аэростате? Он вздумал соперничать с орлами. Но нет, не будет этого: я сумею помешать ему. Ведь это такой господин, что если бы предоставить на его волю, то в один прекрасный день он улетел бы на луну.
В тот же вечер Кеннеди, томимый то беспокойством, то отчаянием, отправился на главную станцию железной дороги и на другой день прибыл в Лондон.
Чрез три четверти часа кэб высадил его у маленького доктор-
