тору досталось не одно рѣдкое растеніе, овладѣть которымъ стоило столько же труда, какъ и добытіе пары слоновьихъ клыковъ.
Молодые люди не имѣли случая ни спасти жизнь одинъ другому, ни оказать какой-нибудь взаимной услуги; вслѣдствіе чего и возникла неизмѣнная дружба. Судьба ихъ иногда разлучала, но симпатія постоянно привлекала другъ къ другу.
Со времени возвращенія въ Англію, они часто разставались, по случаю дальнихъ путешествій доктора; но какъ только послѣдній возвращался на родину, то никогда не упускалъ случая подарить нѣсколько недѣль своему другу шотландцу.
Диккъ бесѣдовалъ о прошедшемъ, Самуэль приготовлялъ будущее; одинъ смотрѣлъ впередъ, другой назадъ. Этимъ объясняется безпокойный духъ Фергюссона и совершенное спокойствіе Кеннеди.
Послѣ путешествія своего въ Тибетъ, докторъ около двухъ лѣтъ не говорилъ о новыхъ странствованіяхъ, что заставило Дикка предполагать въ своемъ другѣ упокоеніе страсти къ приключеніямъ, и онъ былъ въ восторгѣ. Рано или поздно, это не могло кончиться добромъ, думалъ онъ, – какъ бы ни привыкъ человѣкъ а нельзя же безнаказанно странствовать среди дикихъ звѣрей и людоѣдовъ. Диккъ совѣтовалъ Самюэлю покинуть путешествія, такъ какъ докторъ сдѣлалъ уже довольно для науки и много для людской благодарности.
Но это докторъ обыкновенно не отвѣчалъ ничего, онъ оставался задумчивъ, потомъ предавался секретнымъ вычисленіямъ, проводя ночи за цифрами, и испытывалъ даже какія-то странныя машины, которыхъ понять никто не былъ въ состояніи. Предчувствовалось, что въ его головѣ зрѣла какая-то важная идея.
– Что бы это онъ затѣвалъ такое? – спрашивалъ себя Кеннеди, когда другъ его уѣхалъ в Лондонъ въ январѣ мѣсяцѣ.
И на вопросъ свой онъ однажды утромъ получилъ отвѣтъ въ извѣстной статьѣ «Daily Telegragh»'а.
– Вот тебѣ и разъ! – воскликнулъ онъ. – Да онъ съ ума со-
тору досталось не одно редкое растение, овладеть которым стоило столько же труда, как и добытие пары слоновьих клыков.
Молодые люди не имели случая ни спасти жизнь один другому, ни оказать какой-нибудь взаимной услуги; вследствие чего и возникла неизменная дружба. Судьба их иногда разлучала, но симпатия постоянно привлекала друг к другу.
Со времени возвращения в Англию, они часто расставались, по случаю дальних путешествий доктора; но как только последний возвращался на родину, то никогда не упускал случая подарить несколько недель своему другу шотландцу.
Дикк беседовал о прошедшем, Самуэль приготовлял будущее; один смотрел вперед, другой назад. Этим объясняется беспокойный дух Фергюссона и совершенное спокойствие Кеннеди.
После путешествия своего в Тибет, доктор около двух лет не говорил о новых странствованиях, что заставило Дикка предполагать в своем друге упокоение страсти к приключениям, и он был в восторге. Рано или поздно, это не могло кончиться добром, думал он, – как бы ни привык человек а нельзя же безнаказанно странствовать среди диких зверей и людоедов. Дикк советовал Самюэлю покинуть путешествия, так как доктор сделал уже довольно для науки и много для людской благодарности.
Но это доктор обыкновенно не отвечал ничего, он оставался задумчив, потом предавался секретным вычислениям, проводя ночи за цифрами, и испытывал даже какие-то странные машины, которых понять никто не был в состоянии. Предчувствовалось, что в его голове зрела какая-то важная идея.
– Что бы это он затевал такое? – спрашивал себя Кеннеди, когда друг его уехал в Лондон в январе месяце.
И на вопрос свой он однажды утром получил ответ в известной статье «Daily Telegragh»'а.
– Вот тебе и раз! – воскликнул он. – Да он с ума со-
