Сколько въ Городѣ дверей,—вы подумали объ этомъ?
Сколько оконъ въ высотѣ по ночамъ змѣится свѣтомъ!
Сколько зданій есть иныхъ, тяжкихъ, мрачныхъ, непреклонныхъ,
Однодверчатыхъ громадъ, ослѣпленно-безоконныхъ. 5 Склады множества вещей, въ жизни будто бы полезныхъ.
Убіеніе души—ликомъ стѣнъ, преградъ желѣзныхъ.
Удавленіе сердецъ—наклоненными надъ нами
Натѣсненьями камней, этажами, этажами.
Семиярусность гробовъ. Ты проходишь коридоромъ. 10 Предъ враждебностью дверей ты скользишь смущеннымъ воромъ.
Потому что ты одинъ. Потому что камни дышутъ.
А задверныя сердца каменѣютъ и не слышутъ.
Повернется въ дыркѣ ключъ—постучи—увидишь ясно,
Какъ способно быть лицо безподходно-безучастно. 15 Ты послушай, какъ шаги засмѣялись въ коридорѣ.
Здѣсь живые—сапоги, и безжизненность—во взорѣ.
Замыкайся ужь и ты, и дыши дыханьемъ Дома.
Будетъ впредь и для тебя тайна комнаты знакома.
Стѣны лѣтопись ведутъ, и о петляхъ повѣствуютъ. 20 Окна—дьяволовъ глаза. Окна ночи ждутъ. Колдуютъ.
Тот же текст в современной орфографии
ГОРОД
Сколько в Городе дверей, — вы подумали об этом?
Сколько окон в высоте по ночам змеится светом!
Сколько зданий есть иных, тяжких, мрачных, непреклонных,
Однодверчатых громад, ослеплённо-безоконных. 5 Склады множества вещей, в жизни будто бы полезных.
Убиение души — ликом стен, преград железных.
Удавление сердец — наклонёнными над нами
Натесненьями камней, этажами, этажами.
Семиярусность гробов. Ты проходишь коридором. 10 Пред враждебностью дверей ты скользишь смущённым вором.
Потому что ты один. Потому что камни дышут.
А задверные сердца каменеют и не слышут.
Повернётся в дырке ключ — постучи — увидишь ясно,
Как способно быть лицо бесподходно-безучастно. 15 Ты послушай, как шаги засмеялись в коридоре.
Здесь живые — сапоги, и безжизненность — во взоре.
Замыкайся уж и ты, и дыши дыханьем Дома.
Будет впредь и для тебя тайна комнаты знакома.
Стены летопись ведут, и о петлях повествуют. 20 Окна — дьяволов глаза. Окна ночи ждут. Колдуют.
