Страница:Процесс Чинского, 1908.pdf/52

Эта страница была вычитана

Отецъ мой видѣлъ сестру увезенною уже въ Италію; однимъ словомъ, его мучило ужаснѣйшее предчувствіе. Въ Мюнхенѣ, предъ окномъ купэ, стоялъ изящно одѣтый господинъ, театральной наружности, который немедленно подошелъ къ намъ и представился; это былъ подсудимый. Я еще не встрѣчалъ въ своей жизни такого человѣка, который съ перваго момента внушилъ бы мнѣ такую антипатію къ себѣ; я спрашивалъ себя: „Какъ могла моя сестра вступить въ связь съ такимъ человѣкомъ.“ Мы отложили переговоры до вечера, поѣхали въ гостинницу и обсуждали, какъ намъ поступить. Мы единогласно рѣшили, что это мошенникъ, отправились на розыски повѣреннаго и, дѣйствительно, нашли человѣка, который помогалъ намъ съ такой изумительной энергіей, которой мы ему никогда не забудемъ; это былъ присяжный повѣренный Гельблингъ. На другой день онъ также присутствовалъ во время нашихъ переговоровъ съ Чинскимъ въ гостинницѣ.

„Послѣдніе начались открытымъ возмущеніемъ подсудимаго по поводу того, что мы пригласили присяжнаго повѣреннаго, и Чинскій выразилъ желаніе поговорить съ нами наединѣ. Г. Гельблингъ вышелъ на короткое время въ сосѣднюю комнату, дверь осталась полуоткрытой и впослѣдствіи, по моему желанію, онъ вернулся назадъ. Такъ какъ подсудимый сдѣлался членомъ нашей семьи такимъ необыкновеннымъ образомъ, то мы вѣдь обязаны были спросить его: „Кто Вы, откуда Вы, сообщите намъ Ваше общественное положеніе“. Этого онъ не сдѣлалъ. Онъ забросалъ насъ цѣлымъ потокомъ словъ и не давалъ ни одного прямого отвѣта на наши вопросы. Мы не знаемъ,

Тот же текст в современной орфографии

Отец мой видел сестру увезенною уже в Италию; одним словом, его мучило ужаснейшее предчувствие. В Мюнхене, пред окном купе, стоял изящно одетый господин, театральной наружности, который немедленно подошел к нам и представился; это был подсудимый. Я еще не встречал в своей жизни такого человека, который с первого момента внушил бы мне такую антипатию к себе; я спрашивал себя: „Как могла моя сестра вступить в связь с таким человеком.“ Мы отложили переговоры до вечера, поехали в гостиницу и обсуждали, как нам поступить. Мы единогласно решили, что это мошенник, отправились на розыски поверенного и, действительно, нашли человека, который помогал нам с такой изумительной энергией, которой мы ему никогда не забудем; это был присяжный поверенный Гельблинг. На другой день он также присутствовал во время наших переговоров с Чинским в гостинице.

Последние начались открытым возмущением подсудимого по поводу того, что мы пригласили присяжного поверенного, и Чинский выразил желание поговорить с нами наедине. Г. Гельблинг вышел на короткое время в соседнюю комнату, дверь осталась полуоткрытой и впоследствии, по моему желанию, он вернулся назад. Так как подсудимый сделался членом нашей семьи таким необыкновенным образом, то мы ведь обязаны были спросить его: „Кто Вы, откуда Вы, сообщите нам Ваше общественное положение“. Этого он не сделал. Он забросал нас целым потоком слов и не давал ни одного прямого ответа на наши вопросы. Мы не знаем,