ственное и духовное состояніе баронессы. Уже раньше экспертиза д-ра Грашей клонилась къ тому, что Чинскій, путемъ гипноза, повліялъ на баронессу; слѣдственные акты поэтому были вновь представлены прокуратурѣ, которая дополнила обвинительный актъ обвиненіемъ въ преступленіи противъ нравственности; въ виду этого, вторичный допросъ свидѣтелей затянулся на болѣе продолжительное время. Виновникомъ же дальнѣйшаго замедленія предварительнаго слѣдствія былъ самъ Чинскій. Я уже въ іюлѣ мѣсяцѣ хотѣлъ закончить предварительное слѣдствіе и потребовать окончательное заключеніе д-ра Грашей, какъ получилъ отъ Чинскаго объемистый пакетъ на имя министра юстиціи. Согласно долгу службы, я вскрылъ конвертъ; бумаги, за немногими исключеніями, были написаны по французски; въ числѣ ихъ были письма: одно на имя министра юстиціи, второе — на имя баронессы и третье на итальянскомъ языкѣ на мое имя. Въ послѣднемъ Чинскій дѣлалъ мнѣ различные упреки и сразу же заявилъ, что въ тотъ моментъ, когда я буду читать это письмо, то его уже не будетъ въ живыхъ. 4-ое письмо было на имя „высокаго протектора“ подсудимаго въ Лондонѣ; оно состояло исключительно изъ цифръ на трехъ страницахъ. Черезъ день или нѣсколько дней спустя по полученіи этого письма я дѣйствительно получилъ отъ тюремнаго надзирателя донесеніе, что Чинскій сдѣлалъ попытку къ самоубійству. Вслѣдствіе этого его помѣстили въ домъ для умалишенныхъ съ цѣлью наблюденія за состояніемъ его умственныхъ способностей. Такимъ поведеніемъ, которое могло возбудить сомнѣніе въ состояніи его умственныхъ способностей, Чинскій затормо-
ственное и духовное состояние баронессы. Уже раньше экспертиза д-ра Грашей клонилась к тому, что Чинский, путем гипноза, повлиял на баронессу; следственные акты поэтому были вновь представлены прокуратуре, которая дополнила обвинительный акт обвинением в преступлении против нравственности; в виду этого, вторичный допрос свидетелей затянулся на более продолжительное время. Виновником же дальнейшего замедления предварительного следствия был сам Чинский. Я уже в июле месяце хотел закончить предварительное следствие и потребовать окончательное заключение д-ра Грашей, как получил от Чинского объемистый пакет на имя министра юстиции. Согласно долгу службы, я вскрыл конверт; бумаги, за немногими исключениями, были написаны по-французски; в числе их были письма: одно на имя министра юстиции, второе — на имя баронессы и третье на итальянском языке на мое имя. В последнем Чинский делал мне различные упреки и сразу же заявил, что в тот момент, когда я буду читать это письмо, то его уже не будет в живых. 4-ое письмо было на имя «высокого протектора» подсудимого в Лондоне; оно состояло исключительно из цифр на трех страницах. Через день или несколько дней спустя по получении этого письма я действительно получил от тюремного надзирателя донесение, что Чинский сделал попытку к самоубийству. Вследствие этого его поместили в дом для умалишенных с целью наблюдения за состоянием его умственных способностей. Таким поведением, которое могло возбудить сомнение в состоянии его умственных способностей, Чинский затормо-
