тряпезници, таже преступѣ(и) на церковь и оттуда къ Городцю; ту бо бяше Володимеръ в Радосыни, и тогда се ангелъ вложи Володимеру въ сердце, нача понужати, якоже рекохомъ… Съ Божею помощью, молитвами святыя Богородица и святыхъ ангелъ, възвратишася Русьстии князи въсвояси, съ славою великою, къ своімъ людемъ; и ко всимъ странамъ далнимъ, рекуще[1] къ Грекомъ, и Угромъ, и Ляхомъ, и Чехомъ, дондеже и до Рима пройде, на славу Богу, всегда и ныня и присно во вѣки, аминь.
Въ лѣто 6621 (1113). Бысть знаменье в солнци въ 1 часъ дне, бысть видити всѣмъ людемъ, остася солнца мало аки мѣсяца доловъ рогома, мѣсяца марта въ 19 день… Се же бывають знаменья не на добро… Проявляше (се знаменье) Святополчю смерть; посемъ бо приспѣ праздникъ Пасхы, и празьноваша, и по празницѣ разболися князь; а преставися благовѣрный князь Михаилъ, зовемый Святополкъ, мѣсяца априля въ 16 день, за Вышегородомь, и привезоша и в лодьи Киеву, и спрятавше тѣло его и възложиша на санѣ, и плакашеся по немь бояре и дружина его вся, пѣвше над нимъ обычныя пѣсни, и положиша въ церкви святаго Михаила. Наутрия же… с[ъ]вѣтъ створиша Кияне, послаша к Володимеру, глаголюще: «поиди, княже, на столъ отенъ и дѣденъ». Се слышавъ Володимеръ, плакася велми, и не поиде, жаляси по братѣ. Кияне же разъграбиша дворъ Путятинъ тысячьского, идоша на Жиды и разъграбиша я́; и послашася паки Кияне ко Володимеру, глаголюще: «поиди, княже, Киеву; аще ли не поидеши, то вѣси, яко много зло уздвигнеться, то ти не Путятинъ дворъ, ни соцькихъ, но и Жиды грабити, и паки ти поидуть на ятровь[2] твою, и на бояры и на манастырѣ, и будеши отвѣтъ имѣлъ, княже, оже ти манастырѣ разъграбять». Се же слышавъ Володимеръ, поиде въ Киевъ. Усрѣтоша же и митрополитъ Никифоръ со епископы и со всими Кияне, съ честью великою,
